Мышиный король

В кухне Вадим поставил перед ней чашку с кофе, придвинул ближе нарезанные колбасу, сыр и хлеб.

– Не боишься, что я тебя просто отравлю сейчас? – поинтересовался он, делая глоток из своей кружки.

– Конечно нет, – легко усмехнулась девушка. – Ты-то точно без меня не попадешь в Подземелье. Как бы тебя это ни бесило, но ты будешь беречь меня как зеницу ока. Кстати, а это реально сильно бесит?

Он зло прищурился.

– Ты даже не представляешь насколько, – выдал он коротко и жестко, но тут же снова взял себя в руки и опять улыбнулся: – Я немного зол на тебя еще за прошлый раз.

– За то, что я отдала камень не тебе? Или за то, что убила тебя? – ядовито-мило осведомилась Софья, с удовольствием завтракая.

Странно, но она на самом деле его не боялась.

– За все сразу, – не стал врать он. Отставив кружку, он посмотрел на девушку как-то… с новым интересом, даже заинтригованно, будто изучал ее. – Знаешь, я вспоминал это сегодня ночью. Специально в твоей постели. Это было… волнующе.

– Возбуждает? – Ее трудно было выбить из колеи сегодня. – Представлял, как убиваешь меня?

– Да! – Вадим просто смаковал свои фантазии. – Я мог так многое сделать… У тебя столько ножей! Каждый из них – это как кисти у твоего художника. Я представлял, как бы ты орала. Каждый раз! Снова и снова!

– Забавно, – суховато выдала Софья. – Не думала, что в этот сюрреализм нашей истории полиция сможет внести зерно здравого смысла. Так, значит, ты реально в каждой из тех женщин видел меня. И каждый раз сам себя доводил до озверения, якобы проверяя, что они не я. Обидно было, да?

– Не очень. – Он снова стал серьезен и даже более спокоен. Смена его настроений все же настораживала, ведь девушка понимала, ее гость полностью безумен. – Тогда, с первой… Вот это было больно. Я же всегда все помнил. Я родился с этим. Лет в семь впервые пришли сны. Хаотично так, не только этот последний раз. Все вперемешку. Меня даже тогда отправили на лечение. Это все так злило. Я хотел сразу вспомнить все. С самого начала.

Он чуть помолчал. Как-то обиженно, насупился даже по-детски.

– Потом стало легче, – продолжил Вадим. – Уже годам к четырнадцати. Только очень хотелось снова убивать. Но было нельзя. Я знал, что нельзя. Иногда я мог позволить себе что-то такое… избить кого-то, порезать. Особенно если это была женщина. Я любил брать девочек по вызову. Платил хорошо. Мне легчало. А потом уже надо было искать тебя. Я же не знал, когда придет время. Нужно было подготовиться. Это были трудные годы. Срывался пару раз. Но…

Он снова помолчал. Теперь Вадим казался совсем спокойным, даже каким-то беспечным. И довольным.

– Я нанял человека, – продолжил рассказывать он. – И тот за тобой присматривал. Я тоже иногда ездил посмотреть на тебя. Издали. Чтобы не засветиться раньше времени. Но ты так долго не хотела возвращаться в этот раз… А потом однажды я увидел ту, первую. Она действительно была на тебя похожа. Мне показалось, что просто одно лицо. Я нанял еще одного человека, чтобы следить за ней. Мне это нравилось. Я ведь мог сделать с ней то, что не могу с тобой. И я сделал.

Он резко сорвался с места, заметался по кухне.

– Знаешь, это было так… несправедливо! – Вадим вцепился себе в волосы. – Когда я догнал ее, развернул к себе… Она была не ты! Сразу! Понимаешь… ее взгляд, этот испуг, как у зверька. Все не то. Движения, выражение лица! Я просто взорвался. Я не мог сделать того, что хотел. Потому что она не была тобой!

– А когда ты ее убил и успокоился, решил хотя бы поиграть? – холодно осведомилась Софья. Кусок ей в горло уже не лез от всей этой мерзости. Она лишь попивала кофе, полагаясь на его горьковатый вкус, как на что-то вроде дезинфицирующего средства от его безумия. – Оставил мне послание?

И снова перемена. Вадим остановился, расслабился, блеснул все той же бравой улыбкой Щелкунчика.