— Сочувствую. Я должен был стать директором нашего семейного бизнеса. Отец решил передать бразды правления мне. Но стоило мне поставить последнюю подпись, как я оказался здесь.
— У Души этого мира определенно есть чувство юмора. И готов поспорить, оно черное-пречёрное, — заключил Александр. — Сколько у нас еще есть времени?
— Минимум пара часов. Стражник этого крыла камер никому не расскажет о нашей с вами встрече.
— С чего такая уверенность?
Вальтер на секунду задумался, говорить или нет. — В структуре на подобии этой всегда требуется иметь запасной план. Всех, подозреваемых тайной канцелярией, приводят в эти камеры. Есть еще пара секретных мест, но туда попадают лишь маги, сильные воины или враги Империи. Я узнал пару грехов нескольких тюремщиков. Люди в большинстве своем боятся потерять то, что имеют. Если они боятся, то ими легко управлять. В случае, если бы меня привели сюда, я спокойно инсценировал бы побег, скрывшись.
— Серьезный подход, — уважительно кивнул Алекс. — Вот только знай, не все люди ведутся на шантаж. Многие сделают все возможное, лишь бы отомстить. И плевать на последствия.
— Согласен, — Шмидт опять кивнул. — Мой дед много рассказывал о том, какие безумства творят русские, дабы вырвать победу.
— По фамилии понял, что я русский?
— Да. Кузнецов — очень говорящая фамилия.
— В этом мы схожи, Шмидт. Кстати, дед, — глаза Александра сверкнули. — Надо же. Какое совпадение. Мой прадед тоже кое-что рассказывал о Великой отечественной.
Вальтер кивнул. — Да, мой дед говорил именно о той войне.
Между собеседниками проскочили опасные искры.
— И что же говорил ваш уважаемый предок насчет русских?
— Мой дедушка, Вальтер Шмидт, кстати, в его честь я и получил свое имя. Он сражался на фронтах "Второй мировой" с июня сорок второго до самого конца войны, которая закончилась взятием Советской армией Рейхстага. Он говорил, что русские — страшный противник. Вы не цените ни свои жизни, ни чужие. Вы готовы были взрывать себя на наших танках и стоять до последнего человека, обороняя никому не нужные овраги и перевалы. Вы получали самоубийственные приказы, но умудрялись их выполнять. Пускай даже ценой всего. К концу же войны, вы окончательно научились воевать, и у Германии исчез последний шанс на победу.
Алекс кивнул. — У меня тоже есть, что сказать. Вы, немцы, очень любите порядок. Из этого, вероятно, и происходит ваша стойкость. Орднунг Германии стал настоящей притчей. Ваша армия, даже получив сокрушительный удар, будет стараться отступать ровными рядами, не бросаясь в панику. Мой прадед считал вас отличными солдатами, вот только воевали вы за неправильные вещи.
— Вальтер Шмидт, мой предок, воевал за Великую Германию, а не за Гимлера и Гитлера, — отрубил немец. — Поэтому избавь меня, пожалуйста, от этого разговора.
— Хорошо. — кивнул Алекс. Он не стал говорить, что каждый немецкий солдат в присяге клялся в верности лично Гитлеру. Не трудно было догадаться, почему Шмидт хочет рассматривать эту ситуацию именно так.
— Не смог удержаться. Не каждый раз приходится разговаривать в другом мире с немцем, дед которого воевал в Великую отечественную. Но не будем ворошить прошлое. Каков наш дальнейший план? Ни в жизнь не поверю, что за все это время вы не придумали, что делать дальше.
— Ты прав, — Вальтер постучал пальцем по столу. — У нас была возможность разузнать чуть больше. Думал ты о возможности вернуться обратно в наш мир?
— Конечно! Неужели такая возможность существует?
ebooksa