Неистовый маг

Просто через полторы недели поступил приказ привести себя в идеальный вид, потом сразу же их повели к тысячнику. Оставили их во дворе возле здания стражи. Взмыленный Маркус Шварц вместе с охраной появился лишь спустя час, когда целой толпе стражников уже окончательно надоело стоять на солнцепеке.

Весна в центральной Империи единственным, чем отличалась от лета, это наличием дождей. И в тот день Алекс готов был благодарить всех богов скопом, что весь день не лил ливень.

Вместе с действующим тысячником пришел и новый. Звали его Аргус Силс, и, судя по объемному пузу, если он и воевал, то довольно давно. Был отдан приказ построиться, что бойцы довольно быстро и оперативно выполнили, учитывая, что все эти люди были из разных отрядов.

Первыми вызвали трех уже действующих сержантов и семерых каких-то левых людей. Стоило лишь взглянуть на разницу между суровыми лицами первых и холеными мордами вторых, сразу становился понятен термин «по блату». Одним из этих трех и был Цестус Портис. Новый тысячник начал вещать какую-то хрень насчет верности Империи, чести, доблести и счастья служить Императору. Алекс благополучно все прослушал. Он еще со своего родного мира умел пропускать мимо ушей все эти красивые слова.

Для него они обычно звучали как-то так: «Та-та-та… Мы понижаем вам зарплату на десять процентов. Та-та-та… Пенсионный возраст вырос до… Та-та-та… К нашей великой неожиданности рубль на всех парах несется к планетарному ядру…»

Речь закончилась, новоявленные сотники закрепили ленты на верхушках нагрудников. Тысячник раздал им бумаги, в которых были выписаны их новые сержанты.

И вновь проявилась глупая халатность и спешность. Строй бойцов стоял довольно далеко от тысячника и, соответственно, сотников. Поэтому для того, чтобы позвать каждого следующего бойца и выдать ему ленточку сержанта, требовалось нехило так выкрикнуть его имя.

Один из «сотников» сорвал голос с непривычки на шестом выкрике, второй на девятом. Пришлось им просить своих товарищей, чтобы уже те позвали.

Алекс героическим усилием сдерживал желание заржать. Учитывая столь высокое начальство, его бы никто не понял. А умирать как-то не хотелось. Особенно оно усиливалось от рева настоящих сотников. Те, видимо, специально так надрывали свои луженые глотки, что, наверное, дрожали стекла у находящегося вдали Императорского дворца.

После получения ленточек началась бесконечная волокита в канцелярии, терки с казначейством и, словно вишенка на торте, ругань со строителями. Последние сделали столь поганую работу в казарме, из-за чего ветер, практически не встречая сопротивления за счет щелей, мог пролететь здание насквозь. Благо, тут Вульфс был не один. Кроме него, были еще несколько возмущенных сержантов.

Как оказалось, строители делать уже ничего не должны были, но видя краснеющие лица сержантов, тем были выданы оставшиеся стройматериалы, которых должно было хватить, чтобы заделать щели.

Этим предстояло заняться будущему пополнению. Если те думали, что попадут в сказку, Александр Вульфс и любимое казначейство готовы были их в этом разубедить.

Что Алексу понравилось, так это возможность жить отдельно от бойцов и не в соседней, через стенку, каморке, как это делал Цестус. А в целом домике, построенном лишь для сержантского состава. Для каждого из сержантов в нем была своя небольшая, но собственная квартира. Были там и целые покои для сотника, но он решил снимать отдельно.

И только сержанты смогли хоть чуть-чуть расправиться с самыми важными и первоочередными делами, как поступил новый приказ. Начинать собирать и тренировать свои десятки.

При этом, если тот же Цестус проводил отбор, имея целых трех ветеранов, то у Алекса был всего лишь один. Да и то это был его же бывший товарищ по отряду. Цестус сделал все просто. Из его десятка сержантами стали трое ветеранов и Алекс. Считай четверо из десятка вышло, оставшихся же шестерых он разбросал по новым сержантам.

Судя по виду его бывшего сослуживца, столь быстрый рост землянина ему не особо нравился. Но он благоразумно молчал, четко понимая, что его негодование доведенный до ручки Алекс сапогом засунет ему же в задницу.

Мужчина невольно вспомнил, почему в свое время бросил заниматься строительными работами и руководить бригадой. Человеческая тупость и леность неистребима. Без гневного матерного крика и угроз многие люди просто не начинают нормально соображать.

При этом, их нельзя назвать тупыми, но самый пик их мозговой активности приходится после хорошего пинка от начальства.

Александр терпеть этого не мог. И теперь он тихо сатанел, так как за почти полным отсутствием ветеранов, ему приходилось отбирать кандидатов в том числе и самому.

Отбивать очередной прямолинейный удар какого-то крестьянина, пытаясь понять, сможет ли он научиться в будущем хоть чему-то, мало приятного.