– Вот, бери. Объясни им, что все в порядке. Что это просто недоразумение.
– Не надо, – отшатнулась Мэриэлис, – положи ее на место. Видишь ли, – она судорожно сглотнула, – проблема совсем не в том, недоразумение это или не недоразумение. Проблема в том, что и так и так они нас убьют, потому что мы знаем об этой штуке. А Эдди, он и слова им против не скажет. Потому что не может. А еще потому, что он вроде как сыт мной по горло, этот мелкий, неблагодарный, вонючий заебыш… – В ее голосе не было злобы, только тоска и усталость. – Так что на него рассчитывать не приходится.
– Счет вскрыт, – сказал Масахико. – Вернись к нам, пожалуйста. Тут у тебя гость.
29
Ее плохая сторона
В фургончике пахло резиной и разогретой электроникой. На месте снятых задних сидений чернели аппаратурные блоки, опутанные проводами и проложенные комками пузырьковой упаковки.
Рез сидел впереди, рядом с водителем, тем самым калифорнийским самураем из Акихабары. Лейни пристроился на одном из блоков, между Арли и Ямадзаки; за их спинами с такими же примерно удобствами разместились Вилли Джуд и третий техник, рыжий. При каждом толчке Лейни страдальчески морщился; боль в ушибленном о столик боку не только не утихала, но и становилась все сильнее. Уже здесь, в машине, он обнаружил на своем левом носке кровь, но так и не сумел разобраться, из какого она места, да и вообще – своя или чья-нибудь.
Арли прижимала к уху мобильник.
– Восьмой вариант, – сказала она, обращаясь, как видно, к водителю; тот тронул клавишу дорожной карты, по экрану побежали кварталы Токио, нарезанные координатными линиями на ровные квадратики. – Мы берем Реза с собой.
– Отвезите меня в «Империал», – сказал Рез.
– Приказ Блэкуэлла.
– Дай-ка я сам с ним поговорю. – Рез повернулся и взял у нее трубку.
При повороте налево, с узкой улочки на широкую, свет фар на мгновение выхватил людей, вразброд спешивших оказаться как можно дальше от «Западного мира»; никто из них не переходил на бег, все изображали из себя случайных прохожих, таких себе любителей подразмять ноги перед сном. Обе улицы были довольно невзрачными, плотно застроенными и – если не считать прикидывающихся ветошью пешеходов – совершенно пустынными.
– Кити, – сказал Рез, – я хочу вернуться в свой отель.
Справа и чуть впереди из-за домов вынырнула жестокая, ослепительная звезда полицейского вертолета, по белому бетону побежали угольно-черные тени. Рез слушал трубку. Мелькнула и исчезла позади всенощная лапшовая обжираловка, тусклая желтизна пластиковых, полупрозрачных занавесок, суматошливое мелькание на экранчике маленького телевизора. Арли схватила Лейни за колено и ткнула пальцем вперед, через Резово плечо. Справа на перекресток вылетели три белых броневика с пронзительно-голубыми мигалками на кургузых, угловатых башнях; они пересекали улицу чуть не под самым носом минивэна и пропали из виду, беззвучные, как тени.
Рез снова повернулся и протянул Арли ее мобильник.
– Кити малость не в себе. Хочет, чтобы я пошел с вами и ждал его там.
– А он уже знает, что это такое было? – поинтересовалась Арли, забирая трубку.
– Любители автографов, – ухмыльнулся Рез и начал поворачиваться.
– А что случилось с идору? – спросил Лейни.