Теперь настала очередь Орловского. Победно ухмыльнувшись, он вытащил из-под бронежилета второй такой же мешочек.
– Никак было не найти их, эти программы. Потом мы просветили жмурика рентгеном. Кто-то засунул эту штуку ему в глотку.
Черный прямоугольник. Наклейка протерта чуть не до дыр и вся в буроватых пятнах.
– В
– Так что же это? – спросил Уорбэйби.
– Макдонна, – выплюнул Шитов.
– Чего? – Фредди перегнулся через своего шефа, стараясь получше разглядеть кассету. – Мак-что?
– Дрочилка.
Что еще за точилка, удивился на мгновение Райделл, но тут же понял: Макдонна.
– А вот интересно, прочитали они ее всю, насквозь? – На этот раз Фредди сидел сзади. Он взгромоздил ноги на спинку переднего пассажирского сиденья, красные огоньки, бежавшие по краям подошв, складывались в текст какой-то песни.
– Что они должны были читать?
Райделл смотрел на русских и Уорбэйби, стоявших рядом с законспирированной, без мигалки и надписей, полицейской машиной. Неприметная такая машина – сланцево-серый кашалот, фары и радиатор защищены мощной графитовой решеткой. По ветровому стеклу «Патриота» медленно сползали капельки дождя.
– Порнуху, извлеченную из пищевода этого парня.
В каждом слове Уорбэйби звучала тяжелая, неизбывная тоска, а вот Фредди – тот говорил спокойно, вроде как расслабленно. Только вот если тоска Уорбэйби казалась самой настоящей, неподдельной тоской, то за расслабленностью Фредди угадывалось нечто, ну, вроде как обратное.
– У программы такого рода колоссальный объем, там можно спрятать все, что угодно. Для описания текстуры кожи используют фрактальную технику, замешать туда текстовую информацию – пара пустяков.
– А ты что, Фредди, сечешь в компьютерах?
– Я у мистера Уорбэйби технический консультант.
– Как ты думаешь, о чем они там говорят?
Фредди тронул пальцем одну из кроссовок.
Красные огоньки потухли.