Загадочное убийство в Эрфурте

Мартина показала всем своим видом, что устала. Она прошла десяток метров в сторону часовни, потом вернулась и села на камень. Устало посмотрела на Макса и спросила:

– У тебя есть другие версии относительно того, что было в медальоне?

– Нет. Против бумажного носителя информации я ничего не имею, ты убедила меня, что им является листок бумаги. Но относительно содержания информации у меня иное мнение.

– Какое же?

– Мартина, я пока промолчу, чтобы не казаться по-детски наивным. Ты же знаешь, какой я фантазер. И таким был с детства. Я ведь вырос с детективом под подушкой. Но в данный момент это не имеет значения. Ведь наша задача – рыть. Хотя сейчас я даже не могу представить, где должен копнуть в ближайшие дни.

…В поезде от Майнца до Франкфурта снова было тесно и шумно, но это не помешало обоим заснуть и проснуться лишь тогда, когда пассажиры потянулись из вагона к выходу.

25

Отто Фукс ехал в Эрфурт. Он намеренно не предупредил о своем визите. Предстоящее свидание с сестрой-алкоголичкой не радовало его ни в коей мере. Как брат, он уже сделал все возможное для того, чтобы наставить Эльзу на путь истинный. Путь этот оставался прежним, и Отто больше не чувствовал ответственности за жизнь сестры и потому не хотел ее даже видеть. Каждый сам выбирает свою судьбу. Но ситуация вдруг поменялась, причем так, что возникла угроза благополучию Отто. Пока он чувствовал это интуитивно, так как не имел прямых доказательств причастности племянников к убийству Вальтера Обермана. Эти доказательства он предполагал добыть в Эрфурте. Он проклинал себя за то, что имел неосторожность поделиться с маловменяемой сестрой информацией о медальоне и богатстве, которое он сулил, проклинал за то, что после той памятной встречи с переводчиком Акселем Бекманом проявил слабость и не нашел силы для самостоятельного принятия решения вопроса с богатством.

Случайно попавшаяся ему на глаза заметка в «Бильде» не давала покоя. Он вспоминал слова Эльзы, которые она произнесла при последнем их телефонном разговоре: «Мальчики еще не готовы». Относительно этой «неготовности» у него еще тогда сложилось определенное мнение. Сегодня это мнение оформилось в голове коммерческого директора Отто Фукса вполне однозначно. Он уже не сомневался, что слова сестры, ее маловразумительные намеки означали одно – «мальчики» элементарно сидели в тюрьме. И вот эта заметка… Для него она означала одно – племянники на свободе и уже ко всему готовы.

Уголовной ответственности он не боялся, так как понимал, что даже в худшем случае ему нечего предъявить относительно убийства Вальтера Обермана. Мало ли кто, что и кому рассказал про медальон… Будь он организатором акции (Отто долго подбирал слово, но ничего лучшего придумать не смог), тогда другое дело… Если сказать честно, то именно организатором Отто и хотел бы быть. Но его решили обойти в деле получения наследства, и это было еще одной причиной, по которой он ехал в Эрфурт. Каждый раз мысли о том, что его кинули, заставляли его зубы скрипеть, и Отто начинал ерзать на пассажирском кресле вагона. Он намеренно не поехал на машине, так как находился в прострации, и потому не рискнул сесть за руль в подобном состоянии, опасаясь попасть в аварию.

Нет, его не за что привлечь, даже если история с медальоном и связь ее с убийством Вальтера Обермана откроется и станет известно, с чьей подачи разыгралась эта драма. На суде он может быть просто свидетелем. Но какой будет реакция в издательстве? В любом случае авторитета ему эта неприглядная история не добавит. До пенсии еще далеко, а вознаграждение, которое он получает на службе, вполне достойное. Потерять его… Зубы в очередной раз скрипнули. Мифическое богатство, которое он себе вообразил, внезапно поблекло на фоне того, что он может потерять. Но дело сделано. Обратного пути нет. И сейчас он должен приложить все усилия, чтобы принадлежащее ему по праву богатство не досталось этим криминальным щенкам. Оно будет компенсацией за то, чего он рискует лишиться. Подумать только, осмелиться пойти против родного дяди. Сколько сладостей перетаскал он им, когда они были еще детьми. Сколько денег переслал их матери. Потом Отто Фукс подумал, что люди, ведущие подобный образ жизни, не помнят благодарности. Даже если эти люди ближайшие родственники. Жадность затмевает все остальное. Тут же он поймал себя на мысли, что именно жадность подтолкнула и его самого к этой авантюре. Да, Отто Фукс очень любил деньги…

Интерсити-экспресс Мюнхен – Эрфурт шел почти без остановок. Отто ехал в вагоне первого класса, людей было немного, и он один занимал сиденье, предусмотренное для двоих. Поэтому на соседнем месте покоился черный кожаный портфель коммерческого директора, который он всюду таскал с собой. Портфель был объемистым, в него можно было с легкостью запихнуть даже незатейливый завтрак. Отто не любил пищу, которую предлагали в ресторане поезда. Он открыл портфель и обнаружил, что впопыхах не положил в него заранее приготовленную дома еду. Вот она – прострация! Отто расстроился совсем. Все же день начинается отвратительно.

В передней части вагона возник кельнер из борт-бистро, катящий по проходу между двумя рядами сидений тележку. Пожалуй, можно выпить кофе. Он дождался, когда кельнер подвезет к нему тележку, и попросил кофе.

– Сливки, сахар? – коротко спросил кельнер.

– И то и другое, – ответил коммерческий директор, проигнорировав всю остальную снедь.

После выпитого кофе он почувствовал себя бодрее, хотя есть по-прежнему хотелось. Придется на вокзале в Эрфурте зайти в какой-нибудь ресторан. Он не рассчитывал, что в квартире сестры его ждет угощение. За окном вагона замелькали первые строения Эрфурта.

На Вилли-Бранд-Плац, где располагался главный вокзал Эрфурта, Отто зашел в первый попавшийся ресторанчик, находящийся в здании вокзала. Там он пообедал. Потом взял такси и назвал водителю адрес. Сидя в такси, Отто Фукс мечтал о том, чтобы сестра оказалась дома одна. Ему очень не хотелось прямо с порога сцепиться с племянниками. Он надеялся прижать Эльзу и быстро выяснить, в какой степени его родственники имеют отношение к убийству Вальтера Обермана. Такси продолжало петлять по улицам столицы Тюрингии. Наконец водитель объявил:

– Вот, господин, Эльбештрассе и нужный вам дом.

Когда такси отъехало, Отто окинул строение взглядом. Дом был из разряда дешевых, не отличался архитектурными излишествами, и сразу было ясно, что снимают здесь жилье люди ограниченного достатка. Правда, дом не был обшарпанным, штукатурка нигде не отваливалась, да и весь он был окрашен еще свежей краской, что говорило об ответственности фирмы-владельца.

Отто подошел к ближайшему подъезду и принялся вчитываться в фамилии на бирках. Довольно быстро он отыскал фамилию Зибер, отметил про себя, что сестра по-прежнему носит фамилию мужа, и нажал кнопку звонка. По домофону никто не ответил. Он подождал и нажал еще раз. Снова тишина. «Неужели никого нет дома?» – подумал Отто и уже начал соображать, что ему делать дальше, как вдруг домофон заскрипел мужским голосом: