Богатая бедная Лиза

Спорили две женщины. Судя по голосам, одна постарше, другая помоложе..

— …Опять сапоги? — ворчала та, что постарше. — А те, что осенью на толкучке покупали, разве уже сносила?

— Но это другие! Под брюки! — возражала на это та, что помоложе. Явно пребывавшая в недоумении оттого, что приходится такие элементарные, само собой разумеющиеся вещи объяснять.

— А хоть бы и под купальник! — отрезала та, что постарше. — Нету у меня денег!

— Ну, конечно, так и знала! — зашипела молодая. — На сапоги нету, а как на что другое, так есть!

— А это мое дело! В конце концов, это я здесь парюсь, а не ты! — отбрила ее та, что постарше.

После чего кухонные распри в громком скворча-нии потонули. Подготовка к обеду шла полным ходом..

А ты тут давай углы какие-то три, с горечью вспомнила я про данное мне Банным Листом задание и, тяжко вздохнув, потащилась дальше по коридору за ведром. Затем выбрала в подсобке подходящее, набрала в него воды, сверху чуть не полбутылки моющего средства влила и, через край переполненная классовым чувством, оттащила его наверх. Там поставила ведро на лестничной площадке и пришла к выводу, что уже достаточно потрудилась для того, чтобы небольшой перекур сделать. Хотя бы и в переносном смысле.

Потом сладко потянулась, зевнула и позволила себе легкий променад по барской половине, в процессе которого, к своему неудовольствию, на специалиста по патогенным зонам Макса напоролась. Он с глубокомысленным видом из комнаты в комнату шарахался, то и дело бормотал под нос себе «так-так» и кивал головой, как при нервном тике. Верные подружки Вика с Кирой без умолку в тренажерном зале трещали, живо обсуждали действие таблеток для похудания, Банного Листа нигде поблизости не наблюдалось. А посему я могла особенно и не горбатиться. По крайней мере, до тех пор, пока у меня не возникло предчувствие, что, если я немедленно не смоюсь, то вот-вот на глаза подружкам попадусь. В нежелательно праздном виде.

Так вот, исключительно ради того, чтобы продержаться в горничных хотя бы до вечера, я спешно в Гарлем за тряпками-щетками подалась. И пробыла там примерно четверть часа, прежде чем этот душераздирающий вопль услышала. А вслед за ним и грохот непонятного происхождения.

Правда, я еще с минуту посидела, соображая, что бы это могло означать, а потом, натянув для убедительности резиновые перчатки — дескать, я вся в трудах и заботах, — покинула свое убежище и, не торопясь, в направлении лестницы проследовала. С тряпкой в левой руке и шваброй в правой.

Так вот там-то мне совершенно жуткая картина и открылась. А именно срючившийся на нижней ступеньке Макс, весь мокрый, с неестественно вывернутой шеей и остановившимся взглядом. Рядом с Максом валялось пустое ведро, ну то, что я для мытья плинтусов приготовила, и стояла какая-то незнакомая мне длинноносая особа в элегантном пальто из светло-серой каракульчи.

ГЛАВА 7

— Что? Что такое? — на лестничной площадке, с которой все еще капала пролитая из перевернутого ведра вода, первой Кира появилась. За нею — Вика в махровом халате и с обернутой полотенцем головой. Затем — Банный Лист, а потом уже молодой парень лет двадцати с небольшим в джинсах и флисовой толстовке. Судя по всему, тот самый Денис, или Дэн, хозяйский сын, который так запугал нашу приблудную сиротинку Лизу, что она на рельсы улеглась. Наследный прынц, так сказать. Чтоб он без наследства остался!

Внизу, кстати, тоже зевак прибавилось. Компанию мне и длинноносой незнакомке в каракульче составили крупная тетка в белом халате и белом же колпаке и молодая кобылка в тесном свитерке и короткой юбчонке. И если в первой я без труда вычислила повариху Антонину, то вторая, вне всякого сомнения, была лупоглазой девицей с фотографии, которую я видела на тумбочке в Гарлеме.

— Да что случилось? — меж тем вопрошала королева Виктория, перегнувшись через перила. — Чего он там лежит?

— Вероятно, потому что встать не может! — с язвительной усмешкой и без всякого почтения отозвалась снизу незнакомка в каракульче и, слегка прихрамывая, отошла в сторону.

Ага, значит, это и есть Инна, хозяйская дочка, которая в контрах со своей молодой мачехой, тут же намотала я на ус.

— Ну, так помогите ему там, что ли! — распорядилась капризным тоном бывшая парикмахерша. — Что вы стоите?

Но, несмотря на приказание хозяйки, желающих подсобить недвижимому Максу почему-то не нашлось. Вместо этого все молча, как загипнотизированные, на него взирали.