Хару умничка! Десять баллов Гриффиндору.
— Ладно… — я снова закрыл глаза.
Когда я реально боялся? Вот именно, чтобы прям ужас? Честно, уже и не вспомню. То, что мне показала Хару, конечно, не считается. Так… надо перебрать в голове всё возможное. Что же? Что-то такое, чтобы прям до пупырышков пробрало… Увы, в голове сразу же возник тот день, о котором я рассказывал Грейс. Чувства успели немного притупиться, но картины, проплывающие в моем мозгу, завели всё то, что было… Очень неприятно. Тоска, страх, безысходность… Депрессивные эмоции мигом заполонили моё тело. Не уверен, что это то самое… Однако до моих ушей донеслись всхлипы. Открыв глаза, я увидел, как Канадэ, с ужасом глядя на меня, быстро соскочила со стула, отползла к стенке и обхватив коленки, тихонько заплакала.
— Хэй! Вы чего? — я осторожно, словно зоолог, нашедший редкого зверька, начал подбираться к зажавшейся Нове.
— Это перебор… — всхлипнув, ответила она: — Я даже среагировать не успела… Весь мир внезапно потух! А я, как будто осталась совсем одна…
— Так что же это было? Паника? Страх?
— Безысходность. Тоска! Ужас, в общем… — Канадэ вытащила из кармашка костюма единения салфетку и вытерла слезы: — Отличная работа, Ичиро! Не напугаешь, так хоть вгонишь в мощнейшую депрессию.
— Да уж… А этой техникой можно влиять только на одного?
— При желании — можно и на нескольких. По сути, эмоциональный удар применяется исключительно для внезапной деморализации противника. А вообще, в обойме приличное количество эмоций. Мы, конечно, с Хару умеем далеко не все. У нас немного иная специальность. Но тем не менее, с твоим потенциалом, мы можем помочь тебе открыть и остальные атаки. К примеру, я слышала, что можно расположить к себе собеседника, можно вызвать приступ агрессии, а ещё… одна нехорошая девочка рассказала, что подобной техникой заставляла мужчин чувствовать себя особенными рядом с ней, и те рассказывали ей государственные тайны. Здорово, да?
— Неужто Кицуне?
— Не… Там девчонка из разведки. В общем — впереди у нас ещё очень много уроков. А сейчас я всё же хочу, чтобы ты попробовал применить страх! — в глазах Канадэ загорелось любопытство.
— А вы точно выдержите?
— Сам же сказал, что мы отвечаем за твои уроки! Давай… Я готова!
Как-то раз, мы с Ларисой пошли на сеанс к психотерапевту. Она очень переживала из-за моих фишек прошлого. Всё же добропорядочная глухонемая девушка хотела видеть около себя мужчину, а не дикого волка, который скалился и огрызался на всех. Друзей у неё было мало. В основном те, кто входили в сообщество глухих. И они относились ко мне… с терпением и пониманием. Лариса никогда не рассказывала, кем именно я работал до встречи с ней и откуда вообще у меня взялись деньги, поэтому для всех я был бывшим оперативником. Да, те товарищи имели определенные фишки характера, но всё же это другое.
Так вот, психолог рассказал про массовые занятия, ибо у меня была колоссальная проблема с восприятием чувств. Их практически не было. Да, Лариса, как добрая девочка из сказки, научила чудовище любить, но кроме этого было слишком много других социально необходимых вещей. Так вот, общие сеансы были для меня настоящей пыткой, так как поначалу я совершенно не понимал — на кой черт все эти нытики тут собрались. У всех было огромное количество проблем, свои жизненные трагедии и вещи, которые, как поясняла психолог — лучше пережить вместе с другими людьми. Я смотрел на них, и чувствовал ярость. Никчемные слабаки! Как таких вообще носит мир? — думал я тогда. О, как я был глуп и слеп. Как же мне теперь хотелось извинится перед ними за то, что тогда я был таким…
К чему я всё это? Ах да… Канадэ настояла на том, чтобы я выстрелил по ним, как можно большим количеством различных эмоций. Пока что лучше всего мне давалась безысходность, тоска, печаль, уныние, истерическая радость и вожделение. И когда девчонки то рыдали, то входили в депрессию, то теряли смысл жизни, а потом вдруг резко начинали тяжело дышать, проклиная меня всеми возможными ругательствами на свете, я вдруг вспомнил те сходки с психологом. Они с Ларисой показали мне мир обычных людей! Мир, в котором есть огромная гамма различных эмоций.
И хорошо, что я вновь это пережил. Потому что весь этот цирк послужил для меня напоминанием того, ради чего я вообще всё это затеял.
После тренировки, я немного перекусил и вместе с пацанами поехал на полигон Кицуне. Сил особо не было, но подоспевшая Грейс смогла мне помочь. Мальчики её немного побаивались… Нет, ну она реально слишком жутко показывала свою любовь к детишкам. Ярко-красные радужки глаз резко загорались страшными огоньками, когда эмоции переполняли любвеобильную Хранительницу, а лицо искажала кошмарная улыбка. Я бы скорее поверил, что она хочет их сожрать на ужин, нежели натренировать.
А потом, уже после небольших спортивных занятий, пришло время разбираться с насущными делами.
— Что там с видаками? — спросил я, выходя из машины.