— Ну… Не совсем. Однако залезать туда я не хочу. Температура воды слишком низкая.
— Боитесь намочить трусишки?
— Нет. Всплывать слишком долго. Не хочу тратить на это время! Лучше потом, где-нибудь в Черном море, занырну. К тому же — у меня есть там дом.
— Погодите! А почему долго всплывать?
— Ну вот сейчас мы уже погрузились на сто девяносто два метра. — я специально проверил данные на компьютере: — Не уверен, что металюди защищены от кессонной болезни. В нашей крови растворено приличное количество газов, которые входят в состав воздуха. При погружении аквалангиста на глубину свыше 40 метров происходит максимальное насыщение крови газами. А когда резко всплываешь… Бух! Знаешь, что происходит с бутылкой колы, если её встряхнуть?
— Было дело. — согласно кивнула Хранительница.
— Именно поэтому "кессонку" прозвали убийцей аквалангистов. В этом мире рекорд погружения составил триста тридцать четыре метра. А подъем на поверхность занял около тринадцати часов. Тратить шесть часов, чтобы подниматься из мрака в муть — нет уж, спасибо!
— Бли-ин, вы такой скучный…
— Скорее — рациональный. Время — деньги!
— Кшшш… Это группа А! Мы нашли обломки! — произнес в динамике незнакомый голос.
— Кхррр… Слышу вас, группа А! Дайте координаты. — тут же ответил Масаши.
— О… Внутренняя связь… — догадалась Грейс.
— Пересылаю!
— Принял! Ребята, все на поверхность по полученным координатам.
— Есть!
— Я же говорил. — усмехнувшись, произнес я: — Готовься, милая! Скоро твой выход.
— Угу… — ответила она, ища в сумке водолазную маску: — Вы только руками проекцию не трогайте, а то будет лагать.
— Да зачем мне её трогать?
— Кто вас знает…
Поднявшись на поверхность, я увидел грузовое судно с краном. Блин, да откуда у Масаши всё это?! Видимо, я сильно недооценивал друга.