Анна Васильевна. Робки вы очень, Андрей Иванович, всё ещё покойного дедушку боитесь. Думаете, что всё, как при нём: в семь часов спать ложиться, чай на заварку получать да чёрствый хлеб есть.
Андрей Иванович. Робок – это верно. Да главное – ссор не люблю. Всё по-хорошему хочу. Чтобы все довольны были. На какие угодно уступки пойду, лишь бы скандалов не было.
Анна Васильевна. А оно хуже так-то выходит.
Андрей Иванович. Как же быть… Вот и не знаешь… хочешь получше бы…
Звонок.
Верно, Николай Николаевич приехал.
Анна Васильевна идёт в прихожую отпирать дверь. Входит адвокат, Анна Васильевна проходит в боковую дверь.
Ну, слава Богу, что приехали… Господи, как же я рад! Вот хорошо-то…
Адвокат. К вашим услугам, Андрей Иванович. Всегда рад помочь, чем могу, всегда рад.
Андрей Иванович. Измучились мы с дядей, сил никаких нет… Я решил, Николай Николаевич, сегодня поговорить с ним окончательно. Маленький такой семейный совет сделаем… А вас попрошу побыть с нами… как лицо официальное. В случае чего чтобы нам всё по форме, по-хорошему сделать.
Адвокат. Дай Бог, Андрей Иванович, конечно… Но, говоря откровенно, обнадёживать вас не могу. Прокопия Романовича знаю давно. Дела ваши тоже хорошо известны мне. И, взвешивая, так сказать, все обстоятельства дела, со стороны юридической и общечеловеческой, полагаю, что благоприятного исхода ожидать трудно. Скажу более: невозможно, Андрей Иванович.
Андрей Иванович
Адвокат. Юридически дело решить – как я уж и докладывал вам сейчас же по прочтении завещания – невозможно. В завещании говорится ясно: ни делить имущество, ни продавать, ни брать капиталов из банка в течение двадцати пяти лет наследники не имеют права. Вы можете пользоваться исключительно только процентами и доходами, причём делить их должны с общего согласия. С юридической стороны, таким образом, вопрос ясен и безнадёжен. Остаётся сторона нравственная. Да. При известном согласии можно было бы урегулировать материальные взаимоотношения и, не нарушая законных норм, так сказать, создать допустимые обходы закона. Но, повторяю, при наличности полного согласия наследников. Между тем, я имею основания предполагать, что Прокопию Романовичу прекрасно известно положение вещей и что он не захочет расставаться с ролью хозяина. Дай Бог, конечно, дай Бог, я рад, всегда рад помочь. Но когда нет почвы для обхода – перед буквой закона я бессилен.
Андрей Иванович. Я и сам так думаю, Николай Николаевич… Да надо же делать что-нибудь? Ведь жизнь наша хуже нищенства… Каждый хочет урвать себе. Дядя ловит квартирантов и отбирает у них деньги. Всех подозревает, оскорбляет, мучает. Я из сил выбился, Николай Николаевич, – погубит нас это проклятое наследство!
Адвокат. Да, дедушка ваш и при жизни был крут. А после смерти оказался ещё хуже.
Андрей Иванович. При дедушке гораздо было лучше. Мы жили впроголодь, но определённой жизнью. А теперь и не знаю, как жить, как себя держать?.. Мы все измучились… Я так не люблю ссор, брани, неудовольствий… На всё готов… Мне много не надо… Лишь бы хорошо было всем.
Адвокат. Прокопия Романовича я понимаю: это скряга и самодур в одно и то же время. Но кто является для меня, так сказать, психологической загадкой – это покойный дедушка ваш в момент духовного завещания.
Андрей Иванович. А я дедушку понимаю… Ведь вы же знаете, как он в молодости жил. Первый дом его был – губернаторов принимал. Праздники на всю губернию устраивал. А потом к старости ходил по базару – рухлядь собирал. Дядюшка, ему сейчас шестьдесят два года, на глазах его превратился в такого же скрягу. Мой отец умер молодым – и неизвестно ещё, что бы из него вышло. Дед часто говорил: через двадцать пять лет все вы будете такими, как я… Вот потому он и написал своё завещанье. Боялся, что в молодости мы размотаем его миллионы. Ну, а когда состаримся, так же, как и он, начнём собирать по улице гвозди…
Быстро уводит его в левую дверь. Входит Прокопий Романович. Одет не то в халат, не то в поношенное пальто, в руках толстые конторские книги, у пояса связка ключей. Сзади его идёт Анна Васильевна.
Прокопий Романович
ebooksa