Прокопий Романович. Ну ладно, ладно… Ты вот что скажи: очень в Красный Яр-то поехать хочется?
Клавдия Антоновна. Ни к чему я здесь, братец, и Олинька тоже. Мы ваших дел не касаемся. Вы лучше нас знаете всё… Уж будьте такой добрый… пустите, братец…
Прокопий Романович. Отчего не пустить. Пустить можно.
Клавдия Антоновна. Много ли нам надо… Мы привычны. Только согласие-то ваше дайте.
Прокопий Романович. А если не дам?
Клавдия Антоновна. Воля ваша, братец, – куда ж нам деваться…
Прокопий Романович. Может, у меня на дорогу денег нет. Теперь все хозяева стали – все тащут.
Сима прислушивается к разговору.
Клавдия Антоновна. Кто же хозяин – вы один хозяин.
Прокопий Романович. Не прикидывайся, сестра. Кабы за хозяина меня почитала – бумагу подписала бы.
Клавдия Антоновна. Я ничего не знаю… боюсь я, братец… Отпустите меня, ради Христа…
Прокопий Романович. А если не отпущу?
Клавдия Антоновна
Сима резко отодвигает стул. Вскакивает из-за стола.
Сима. Сил моих нет! Маменька, очнитесь!
Прокопий Романович. Симка, опять!
Сима. Это с ума можно сойти… Видеть я вас не могу… Хуже зверя вы… Я уйду, я уйду… я не могу!..
Убегает из комнаты. Клавдия Антоновна и Прокопий Романович встают.
Прокопий Романович. Слушай, сестра, будет нам людей-то морочить. Слушай и понимай! Не дурочка ты, слава Богу… Вот ты сказала: я хозяин. Я и есть. И никому не уступлю. На нож пойду – а своего не отдам, так и знай. Теперь отвечай мне: сладко тебе живётся?
Клавдия Антоновна