Николай Николаевич совершенно не мог разобрать, о чём они говорили, но, когда гимназистка смеялась и отворачивалась от своего собеседника, – а Николай Николаевич видел, как вздрагивала от смеха её щека, – он тоже улыбался и бессознательно вытягивал шею, как будто желая заглянуть им обоим в лицо.
Они перешли на другую сторону. Гимназистка почти перебежала, чтобы не попасть под лошадь, и стоя на другой стороне, улыбалась и ждала своего кавалера.
Николай Николаевич так обрадовался, увидав её лицо, точно оно заключало в себе что-то очень нужное и важное для него; даже сердце забилось как-то непривычно, быстро, но приятно, так что он остановился, а потом тоже почти бегом перебежал улицу.
На этой стороне народу было меньше, и Николай Николаевич мог ближе идти за ними и слушать.
– Вы с нами поедете? – спросила гимназистка, повернувшись лицом к своему кавалеру. Она улыбалась и готова была смеяться.
– Нет, не поеду, – отвечал он. Но лицо его так и сияло, так и улыбалось навстречу ей.
Она удерживалась, чтобы не смеяться, и щурилась от солнца:
– Ну, хорошо, я Лукашевича приглашу.
– А я – Нину Ивановну.
Это, очевидно, было страшно смешно, потому что оба они так и прыснули.
– Мы до завода поедем.
– Кто «мы»?
– Я и Лукашевич.
И оба они опять смеялись, глядя в сияющие глаза друг другу.
– А мы до мельницы, – сказал гимназист.
– Кто «мы?» – со смехом передразнила она, махая папкой и задевая его.
– Я и Нина Ивановна.
И снова хохотали они звонко и радостно.
Николай Николаевич, осторожно ступая, шёл сзади них.
Когда улыбались они – улыбался и он, когда они смеялись – он тоже смеялся, тихо, неслышно, закрываясь рукой.
ebooksa