Дом

– Добрый день. Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма.

– Тогда давайте продолжим, – говорит Элисабет и ведет Юэля и маму дальше по коридору. – Здесь у нас прекрасный зал, в котором наши клиенты вместе питаются. Но если вы захотите есть у себя, Моника, это тоже можно будет устроить.

Юэль идет за женщинами в атриум, поднимает глаза на стеклянную крышу, и ему кажется, что мир вот-вот опрокинется. Он пошатывается, быстро снова смотрит вниз. Смотрит на двери в другие коридоры. В воздухе все еще висит запах жареного лука и мяса, хотя обед уже закончился. Лишь две старушки сидят за одним из деревянных столов. Одна уставилась прямо перед собой, лицо ее искажено злобной гримасой. Она пристегнута к инвалидной коляске ремнем безопасности. Что-то похожее на фруктовый йогурт стекает у нее по подбородку. Старушка, сидящая рядом, кажется, только что оставила попытки ее накормить. И теперь с любопытством смотрит на них.

– А это Вера и Дагмар, – говорит Элисабет. – Они сестры и живут вместе в квартире Г8.

Мама здоровается, но Юэль замечает, что она старается не смотреть на испачканное лицо. У второй сестры на коленях лежит вязание. Кажется, про орнамент в какой-то момент забыли. Безголовые Деды Морозы танцуют под снегопадом.

– Здесь мы проводим большинство занятий, – продолжает Элисабет. – Мы предлагаем пение, сидячую гимнастику…

Юэль кивает. Улыбается. Кажется, его губы растянулись настолько, что вылезли за границы лица. Элисабет украдкой смотрит на него.

Наверное, она думает, что я бухой. Или под кайфом. Может, надо объяснить, что мне понадобилось…

Понадобилось спереть лекарство у собственной матери? Черт, Юэль, да это тебя надо положить в какое-нибудь учреждение.

Они выходят из зала и снова попадают в коридор Г. Проходят мимо дверей в квартиры, на которых прикреплены ламинированные яркие листы А4. На них цветными мелками написаны имена – Виборг, Петрус и Будиль. Имя Виборг окружено по-детски нарисованными лошадьми, котами и божьими коровками. Желтое солнце в левом углу отбрасывает жирные меловые лучи.

– Вы написали письмо о Монике персоналу? – спрашивает Элисабет.

– Нет, – отвечает Юэль. – Я забыл.

– Ничего страшного, но напишите к следующему разу. Много не надо. Кто Моника такая, какие у нее интересы, любит ли она что-то особенное.

Они останавливаются у Г6. Единственной двери без таблички с именем.

– Вот мы и пришли к вам домой, Моника, – улыбается Элисабет.

Мама смотрит на Юэля. Мотает головой.

– Давай же, мама, – произносит Юэль тихо. – Мы просто зайдем и посмотрим.

Она вздыхает и делает шаг в прихожую. Смотрит на маленькую раковину с жидким мылом и санитайзер около двери, а потом на шляпную полку с крючками для одежды, которая входит в стандартную меблировку.

– Это же мое пальто. И моя обувь. – Они вместе заходят в комнату. – И комод, который смастерил отец. Вот же он.

Мебель стоит слишком тесно. Кажется, стены со всех сторон надвигаются на Юэля.