Упрямец. Сын двух отцов. Соперники. Окуз Годек

— И плотничать сумеем!

7

Наутро собрались все как один. Акмурад объявил, что на работу пойдут строем, с песней. Дурсун вспомнила, как в городе молодежь ходит на субботники.

— Давайте, как у нас в Ашхабаде, сделаем плакат и понесем перед строем, — предложила она. — Но найдем ли мы красной материи?

— Найдем! — отвечал вожатый. — Я сейчас принесу из школы.

Он послал одного из друзей домой за мелом, а сам отправился в школу. В ожидании их ребята играли в чехарду, прыгали, боролись, как на праздничном тое. Только Дурсун не участвовала в игре: она думала о том, что написать на плакате, который они понесут. Она пошла в клуб и прочитала все плакаты, висевшие на стенах. Нет ли среди них подходящего? Тут были первомайские призывы и плакаты, зовущие помогать фронту. А пионеры должны были сказать, что они хотят делать сейчас.

Дурсун взяла журнал, стала его перелистывать. В дверях появился Акмурад. На ходу он развернул длинную полосу красного сатина. Вслед за ним прибежал мальчик с мелом и с консервной банкой, чтобы развести мел.

— Ну вот, — сказал Акмурад, — все есть. Я пойду к арыку, разведу мел.

— Нет, не уходи, Акмурад! — сказала Дурсун. Она отвела его в сторону. — Пусть кто-нибудь из ребят разведет мел, а мы подумаем, что написать на плакате.

Гозельджик, услышав ее слова, присоединилась к ним. Она взяла со стола банку и мел и сказала Реджепу Дурдыеву:

— Держи, Кетчал! Иди к арыку, разведи мел, а мы пока придумаем, что написать.

Довольный, что и ему поручено общественное дело, Кетчал, схватив банку, помчался к арыку.

— Что же написать? — спрашивали друг друга ребята и не находили ответа.

Но вот вышел вперед Ораты, глаза у него блестели от волнения:

— Я скажу!

— Говори, говори!

Ораты, видимо, долго обдумывал то, что собирался сказать. Громко, как перед строем, он отчеканил:

— Мы, ребята, поможем взрослым! Вот!

Пионеры ничего не ответили, но по их лицам было видно, что его слова приняты с одобрением. Минуту стояла тишина Все смотрели на вожатого. Ораты отодвинулся назад. Как бы то ни было, его слова не пропали даром! И верно, поток детских голосов наполнил комнату, словно вода. Предложения посыпались со всех сторон:

— Да здравствует колхозная молодежь!