Когда он возвращался с почты, листья, звонко шелестевшие на веранде, словно аплодировали ему. У дома напротив общежития весело и беззаботно визжали гревшиеся на солнышке щенята. Уходя на почту, он сказал товарищам, что идет посылать деньги. Ребята все были в сборе, и Байрамов среди них. Сейчас Байрамов стоял один у калитки. Он, казалось, ожидал Реджепа и, едва тот подошел, тихо спросил:
— Сколько послал, Реджеп?
— Все.
— Вот ты какой! Отец, наверное, обрадуется.
— Конечно, обрадуется! Он и Чарыяру скажет… Это наш председатель колхоза — Чарыяр. Отец скажет ему: «Не зря мой сын хлеб ел, он оправдывает колхозный хлеб!»
— А я разве зря хлеб ем? — упавшим голосом, чуть не плача, спросил Байрамов. — Реджеп! — продолжал он после небольшой паузы. — Ты меня больше не называй дезертиром. Ладно? Честное слово, я не буду отставать от других!
Реджеп посмотрел на Байрамова заблестевшими глазами и не знал, что сказать.
— Ты поможешь мне? — робко добавил Байрамов.
— Помогу. Конечно, помогу.
— Дурдыев! Слушай-ка, Дурдыев, я тебя ищу, — раздался вдалеке знакомый голос.
Мальчики оглянулись и увидели спускавшегося с крыльца старшего мастера училища.
— Я здесь! Здравствуйте, Иван Степанович! — приветствовал Реджеп мастера и побежал ему навстречу.
Иван Степанович, старичок невысокого роста, большой специалист по машинам.
— Понимаешь, Дурдыев, — начал мастер, сразу приступая к делу, — мне нужны ребята, человека два-три, вроде помощников. Надо, чтобы они дизель быстрее освоили и помогали бы мне все объяснять другим на туркменском языке. Переводчики есть, да они по части техники слабы. Ты вот парень смышленый, но жаль — по-русски не очень бойко говоришь. А все-таки слушай-ка, какое у меня к тебе предложение: шел бы ты ко мне жить. Я без семьи живу, две комнаты у меня, места хватит. Чертежи, таблицы по стенкам висят — вот бы ты и присматривался на досуге. Мы с тобой дома готовились бы к каждому занятию, а на производстве ты по-туркменски помогал бы мне разъяснять. Идет?
— Спасибо, Иван Степанович! Большое спасибо вам! — горячо отозвался Реджеп. — Я хочу у вас учиться, но только отсюда мне… Я не знаю, как сказать?..
— Понимаю, понимаю! С друзьями не хочешь расставаться. В таком случае решим так, — предложил старший мастер: — ты будешь заходить ко мне в свободное время. И с Амановым я думаю договориться о том же. Идем-ка, разыщем его.
Так Реджеп с Амановым стали помогать Ивану Степановичу Степанову. Он иногда занимался с ними в цехе отдельно от других воспитанников, иногда приглашал к себе домой, показывал чертежи станков и различных деталей. Часто бывало, закончив деловые разговоры, старик заводил речь о войне. Приходя к нему домой, Реджеп всегда ждал вопроса мастера о последних новостях, поэтому заранее прочитывал сводку, чтобы при случае пересказать ее содержание Ивану Степановичу.
— Ты, я вижу, и в политике начинаешь самостоятельно разбираться, — сказал ему как-то мастер. — И объясняешь понятно и хорошо!
— А как же, Иван Степанович? — немного смутившись, но не без гордости отвечал Реджеп. — Я теперь комсомолец.
…Миновала зима, наступила и прошла быстрая туркменская весна. Уже восемь месяцев прожил Реджеп в Ашхабаде. Он не раз побывал в кино, в театре смотрел «Ревизора» и знакомую с детских лет историю любви Тахира и Зохре, ходил с друзьями на выставки, слушал лекции, бывал на концертах. Будет о чем рассказать колхозным ребятишкам, когда он приедет домой!
ebooksa