– И утонул, дядюшка Римус?
– Кто? Старый Братец Черепаха? Да разве ты тонешь, когда мама кладет тебя в кроватку?
– Ну, нет, – задумчиво ответил Джоэль.
– Вот и Братец Черепаха не утонул. Потому что в воде он был дома, дружок. Керблонкети-блинк!»
В. Гауф
В холодный, неуютный, порой даже отталкивающий и уродливый мир мы попадаем при чтении сказок Вильгельма Гауфа (1802–1827).
Автор детально описывает безобразие своих персонажей, уродство в его сказках намного ярче, чем красота. Люди у Гауфа в большинстве своем бессердечны и злы. И таковы не только злодеи. Таковы и вполне обычные люди: они преследуют героев, смеются над ними, способны на подлость, предательство и обман. В «Маленьком Муке», например, это завистливые придворные, мальчишки, которые дразнят Мука, неблагодарный король. Все люди как будто враждебны герою. Неудивительно, что одним из итогов его приключений стало то, что он живет «совсем одиноко, ибо он презирает людей».
Гауф иногда пытается убежать от этого мира, рисуя идиллические картины как прошлого (двор Гарун аль-Рашида в «Приключениях Саида»), так и современности («Шпессартская харчевня»). Но картины эти не настолько убедительны, как повара и базарные торговки, издевающиеся над уродством карлика («Карлик Нос»), или старушка, которая созывает на пир кошек и злобно хохочет над мальчиком, желающим отведать предназначенной для них похлебки («Маленький Мук»).
Герои Гауфа всегда надеются только на себя, хотя в его сказках и подчеркивается непрочность всего земного. К церкви писатель относится, по-видимому, прохладно: в сказках встречаются и положительные («Рассказ о гульдене с изображением оленя»), и отрицательные («Рассказ об отрубленной руке») образы священников.
Автора интересует то, что выходит за рамки повседневной жизни, то, что существует рядом с людьми и не замечается ими. Гауфа привлекает все тайное, волшебное.
Возможно, поэтому столь большое внимание уделяет он колдовству («О корабле привидений», «Карлик Нос», «Калиф-аист», «Холодное сердце», «Маленький Мук», «Стинфольская пещера», «Приключения Саида», «Сказка о мнимом принце»). Причем, наряду со злыми колдунами у него действуют и добрые (!).
Так, в «Рассказе о корабле привидений» старец Мулей с помощью заклинаний расколдовывает жутких призраков, и они умирают. В «Холодном сердце» добрый лесной дух Стеклянный Человечек выполняет два желания героя, несмотря на то что считает их вздорными. А делает он это потому, что Петер Мунк верно произносит заклинание, к тому же он родился в воскресенье с одиннадцати до двух часов пополудни, а значит, имеет право на три желания. В этой же сказке крест используется в качестве талисмана. Причем, в сказках Гауфа колдовство всегда действенно, спасти от него может только другое колдовство, найденное заклинание, магическое слово, волшебная травка и т. п.
Самое запоминающееся в сказках Гауфа – детальное описание ужасов, страшные сцены. Здесь и таинственный незнакомец в красном плаще; рука, отрубленная на плахе; отрезанная голова прекрасной девушки («Рассказ об отрубленной руке»); человеческие головы, которые колдунья вытаскивает из корзины вместо кочанов капусты («Карлик Нос»); сердца, которые бьются в специальных сосудах («Холодное сердце»); и многое другое.
Гауф писал свои сказки не ради изображения этих ужасов. Целью его произведений было, чтобы читатели, погрузившись в мир сказки, поднялись над повседневностью, увидели свою ограниченность, то, что мир, который так привычен, на самом деле полон таинственности.
Вполне очевиден смысл «Холодного сердца». «Лучше довольствоваться малым, чем обладать сокровищами и иметь холодное сердце!» – говорит Петер Мунк в конце сказки. Эта сказка, наверное, самая яркая из всего написанного Гауфом. Петер Мунк заключает договор со страшным Голландцем-Михелем, символизирующим в сказке нечистую силу, – он отдает ему свое живое сердце и получает взамен богатство, но сердце в его груди становится каменным. Петер делается жестоким, бессердечным ко всем, даже к родной матери. Под конец он убивает жену за то, что она подала нищему старику немного хлеба и вина. Но после этого с помощью Стеклянного Человечка он получает свое сердце обратно, раскаивается в содеянном, и его жена возвращается к нему живой и невредимой. Никакого религиозного смысла автор в произведение не вкладывает. Он сводит все к нравоучению. «Петер, ты был великим грешником. Деньги и безделье довели тебя до того, что сердце твое обратилось в камень и не знало больше ни радости, ни горя, ни раскаяния, ни милосердия». Как будто бы не было ни Голландца-Михеля, ни проданного сердца!
При этом Гауф наполняет эту историю таким леденящим ужасом, что ни о какой близости христианству и говорить не приходится. Когда Петер Мунк после убийства жены обвиняет во всем Стеклянного Человечка, мы становимся свидетелями следующей сцены: «Но не успел он это выговорить, как Стеклянный Человечек вырос и раздулся, сделался большим и широким, глаза у него стали величиною с тарелки, а рот превратился в раскаленную плавильную печь, из которой вырывалось пламя. Петер упал на колени и задрожал как осиновый лист – не помогло ему и его каменное сердце. Когтями коршуна вцепился лесной дух ему в затылок, перевернул его в воздухе, как ветер кружит сухой лист, и швырнул оземь так, что у него ребра затрещали».
Дети часто боятся сказок Гауфа, причем происходит это, даже если опускать в детских изданиях либо при чтении отдельные подробности или целые сцены. Общее тяжелое впечатление все равно не снимается. Сказки же, которые вызывают у детей страх, неприемлемы для детского чтения. Любопытно, что с последней мыслью был согласен сам Гауф.
Он считал вредными страшные рассказы, писал о том, что нельзя запугивать детей. Заслуживает внимания рассказ студента из «Шпессартской харчевни», которому явно сочувствует автор: «Я был веселым и живым мальчиком, может быть, даже несколько более беспокойным, чем этого хотелось моей кормилице. А она не знала другого средства заставить меня замолчать, как только пугать меня. Она рассказывала мне всякие страшные сказки о ведьмах и о злых духах, которые будто бы бродят по дому; и когда кошка поднимала возню на чердаке, она испуганно шептала мне: “Слышишь, сынок? Вот он опять ходит вверх и вниз по лестнице, – это мертвец! Голову свою он несет под мышкой, а глаза в голове горят как фонари; вместо пальцев у него когти, и если он кого поймает впотьмах, то непременно свернет ему голову”. <…>
Попадая в темную комнату, я зажмуривал глаза, – мне казалось, что сейчас мертвец подкрадется ко мне. Дошло до того, что я не соглашался один и без свечи выйти из комнаты, если снаружи было темно. <…> Но еще долгое время я не мог побороть в себе этот детский страх, а виновата в этом только моя глупая кормилица».
Стоит прислушаться к этому разумному предостережению писателя. Остается только сожалеть, что он сам его не услышал.
ebooksa