Девочка по вызову

Эйбу зачем-то необходимо было властвовать над женщинами, которые попадались ему на жизненном пути. Он заманивал нас в западню, играя на жалости: «Персик звонит сразу по окончании часа! Она не понимает, что с моим здоровьем я не могу все делать так, как другие!» Он всячески подкреплял иллюзорные отношения лестью, жалобами или помощью - всем, что годилось для этой цели.

Я с цинизмом относилась к уровню культуры людей, которые меня окружали, и он воспользовался этим, предлагая послушать оперу и представляясь более умным и образованным человеком, чем был на самом деле. Для Анны он стал надежным убежищем. С другими девушками он выбирал себе иные роли. Потом он обязательно начинал пользоваться нами. Он шантажировал нас, угрожая обо всем рассказать Персику; или использовал информацию, которую мы нечаянно выдали ему, чтобы вынудить нас сделать то, что ему было нужно.

Поразительно, но он сумел проделать это и с Персиком, которую я считала неуязвимой для такого рода домогательств. Для нее деньги всегда стояли на первом месте, а Эйб был постоянным клиентом и тратил всю свою пенсию на девочек Персика.

Поэтому она решила отнестись к нему со снисхождением. Он мог позвонить ей в любое время. Если она была вынуждена прервать беседу, чтобы ответить на другой звонок, он бывал обижен, оскорблен и даже гневался. В конце дня она всегда перезванивала ему, чтобы успокоить и задобрить… После того как она мне об этом рассказала, у меня отпало всякое желание быть с Эйбом вежливой и обходительной. Он действительно нуждался в помощи окружающих, но использовал свою нужду, чтобы причинять им боль. Он жаждал управлять и властвовать, чтобы таким образом чувствовать себя хозяином жизни. Он был жалок и опасен, но это не делало его нетипичным клиентом.

После столкновения с Эйбом предложения других мужчин использовать веревки, наручники и матерщину казались мне детскими забавами. Их пристрастие к садомазохизму было вполне логично, поскольку все они были чем-то похожи на Эйба. Если мужчине удавалось подчинить себе девушку, то сексуальные игры, исполненные в том же ракурсе, становились для него приятным дополнением, десертом к основному заказанному блюду.

Конечно, никто из клиентов на самом деле не обладал той властью над женщинами, которую себе воображал. Девушки по вызову присматривались к желаниям клиента, и если они замечали, что он стремится к доминированию, то просто подыгрывали ему.

В конце концов, кто платит, тот и заказывает музыку. Единственным человеком, управлявшим всем в маленьком мире нашего агентства, была Персик. Все остальное было иллюзиями и играми, в которых все ходы подчинялись строгим правилам.

Садомазохизм в играх с клиентами может представлять собой лишь легкий намек, атмосферу и привкус небольшого отличия от обыкновенного секса. В ситуации, когда у партнеров есть только час и они практически ничего не знают друг о друге, сцена с садомазохизмом практически невозможна. Или небезопасна.

В реальности общения с клиентами о доверии не может быть и речи. Дело в том, что клиенты, в общей своей массе, обладали сложным характером, были эгоцентричны, иногда скандальны и всегда очень требовательны. Такие партнеры не подойдут для исполнения сцены, в которой все строится на доверии. Клиенты часто прибегали к различным трюкам, стараясь нас зацепить, выдумывая причины для того, чтобы оставить нас на более длительное время, и пытались встрять между нами и Персиком.

Я знала одного офтальмолога в Хале, которого я время от времени навещала и который не мог кончить даже после тридцатипятиминутного минета. Я специально засекала время по часам на прикроватной тумбочке.

Он обязательно орал на Персика по телефону, когда она звонила по окончании часа:

- Она никуда нс годится! Я должен получить еще полчаса в качестве компенсации! Мне вообще не следует платить за это время!

Насколько я знала, он не кончал ни с кем и орал на Персика каждый раз, независимо от того, кто к нему приезжал.

Были постоянные клиенты, хорошо знакомые с нашей системой, но тем не менее, пытавшиеся дать мне денег меньше оговоренной суммы.

- Я заплачу в следующий раз. Персик знает, что я всегда держу слово.

Как же. В этой профессии я поняла одно: секс как наркотик. Как только заканчивается его действие, никто не будет за него платить. Они просто будут копить средства на следующую дозу. Были и такие клиенты, которые заставляли нас просить у них заработанные деньги, отдавая их нам по десятидолларовой банкноте. Для некоторых мужчин деньги стали таким же фетишем, как шлепки по голому заду, или требования назвать себя шлюхой, или желание оттрахать меня на своем столе. Мне не нравилось это унижение, и я старалась по возможности его избегать.

Персик старалась нам в этом помогать. С новых клиентов мы всегда брали деньги вперед, но большинство постоянных платили в конце часа. На самом деле так было лучше, потому что мы могли представить себе, что это не вызов, а свидание, а деньги являются просто приятным дополнением к нему.

Постоянные клиенты рассчитывали на эту фантазию, но сначала они должны были заслужить такое доверие. Если Персик узнавала о том, что кто-то из них вздумал играть в игры с деньгами, она сразу же лишала его привилегий.

- Уолтер, - говорила она, когда от такого клиента поступал следующий заказ, - вынуждена сказать тебе, что теперь ты будешь платить вперед, или я скажу девушке, чтобы она уезжала. Я никому не позволю издеваться над своими девочками.

И Уолтер, Фред или Гарри смирялись с наказанием, ворчали и спустя пару месяцев при хорошем поведении добивались того, что Персик все-таки позволяла им платить по истечении часа.