Я оглянулся — ни камня, ни палки — нечем коту подсобить, но он и не ждал от меня помощи.
Из низочка выглянула первая крыса, разведчица, увидела — путь открыт, выскочила и побежала по асфальту. За ней выбралась вторая — в зубах у нее польская колбаска. Следом выскочила третья крыса, даже по виду самая злобная, прикрывая тылы. Я понял: две крысы — солдаты, и одна — командир. Четвертым выскочил усач в жилетке, со шваброй в руках, хозяин кафе. Размахнулся, щелкнул по асфальту, похоже, попал последней крысе по хвосту. Та обернулась, с писком высоко прыгнула, целя в лицо. Хозяин кафе в ужасе отшатнулся. Крыса плюхнулась на землю и снова высоко прыгнула. Усач в панике отступил. Я хотел вмешаться, но как? Голыми руками крысу не одолеешь. Признаюсь, я решил, что и Елисею стало страшно от вида этих огромных прыгучих тварей, и я не осудил бы его, если бы он не тронул этот нахальный и злобный отрад.
Крысы уже добежали до середины дороги, когда Елисей сделал стремительный бросок и лапой с выпущенными когтями ударил первую. Она с писком покатилась. Не дав ей опомниться, кот ударил еще раз, еще и еще. Затем прыжок, укус сверху в загривок, и страшный враг с оскаленными зубами остался неподвижен.
Кот оказался около крысиного хода. Два сильных врага в упор смотрели на него, примеривались и пугали. Старшая крыса положила колбаску на снег и куснула своего солдата — это был приказ — вперед! Злобная крыса открыла рот, окрысилась, показывая зубы, побежала и прыгнула, стараясь напасть сверху. Кот знал — крыса больно кусает. Он поднялся навстречу и на лету ударил ее когтями. Крыса шлепнулась, поднялась и снова прыгнула. Но Елисей уже вскочил и так ударил, что прямо в воздухе располосовал ей бок. Затем напал сам и одним укусом прикончил.
Старшая крыса в эго время сунулась в свой ход, но застряла. Тогда задом полезла в щель и потащила колбаску за собой. Кот подоспел, когда виден был еще кончик колбаски, зацепил ее когтями и так рванул, что колбаска вылетела вместе с вцепившейся в нее крысой. Упасть на землю крыса не успела, в головокружительном прыжке кот поймал ее и ударом лапы располосовал живот. Крыса завертелась, завизжала, упав на лапы, бросилась на кота. Елисей отпрыгнул в сторону, ударом лапы разодрал ей бок, угостил ее несколькими быстрыми ударами, прижал к земле двумя лапами и сделал смертельный укус.
Кот посмотрел на поверженных врагов, затем стал ходить взад и вперед, видимо, успокаивая нервы. Кончик хвоста его мелко дрожал.
Усатый хозяин кафе, все еще держа швабру, как ружье, выглянул из низочка, увидел, что его враги недвижимы, крикнул рыжему на дереве:
— Слезай и поучись! — затем подошел ко мне. — Это ваш котище меня спас?.. Почему она прыгнула мне в лицо? Сумасшедшая?
— Это была крыса-солдат, ее работа — драться.
— Я боялся в кафе применить яд — сам отравишься. А крысоловки эти твари хитро обходили. Они яйца свежие у меня воровали — одна обнимала яйцо лапками и ложилась на спину, другие ее тащили по ступеням. А мой кот их до смерти боится. Они разом на него напали и покусали. Продайте мне вашего кота.
— Не продается, — гордо отвечал я. — Национальное достояние России, редчайшая старинная порода, лучший охотник в Европе.
— Будет свободное время — приходите в кафе с котом, — пригласил усач. — Угощение за мой счет…
К часу дня кассир Копейкин привез деньги.
— Постарайтесь найти со скорняком общий язык, — пожелал он мне, — и давайте поскорее закончим это неприятное дело.
— Надеюсь на здравомыслие Левитина, — ответил я, — он мне кажется человеком новой формации, с которым можно договориться.
Все было тщательно продумано. Через двадцать минут быстрой ходьбы я притормозил на Краснопутиловской у дома 24, вошел во двор.
Мы разработали два варианта. Если скорняк пойдет на контакт и откроет тайны получения кошачьих шкурок, то я ему отдам деньги сразу. Откажется говорить — постараюсь доставить к нам на Стачек, 126, где им займется Грай. Деньги должны были служить дополнительным аргументом, если моих слов окажется недостаточно.
Минута у меня ушла на то, чтобы пройти по двору до двери в полуподвал. Три ступеньки вниз, я рывком открыл дверь и… увидел человека, которого никак не ожидал здесь встретить — сержанта Петренко из уголовного розыска нашего Автовского районного отделения милиции. От неожиданности я сделал шаг назад, но Петренко пробасил:
— Всех впускаем, никого не выпускаем. Пришел — заходи.
Я начал лихорадочно соображать: что делает здесь сержант из бригады по расследованию убийств? И выпалил первое, что пришло в голову: