Из огромного окна я видел почти все летное поле. За время моего присутствия в комнате дежурного на бетонированные дорожки уже приземлились два самолета. Каждого выскочившего из кабины летчика мгновенно обступали другие, что-то говорили, размахивали руками, а потом расходились, понурив головы.
Я тихонько уселся возле окна. Я понимал, что действительно мешаю, но преодолеть свое профессиональное любопытство был уже не в силах.
— Будете ждать? — спросил дежурный.
— Буду. У меня тоже приказ.
— Ну, как хотите.
Спокойный радиоголос спросил:
— Я — Волна-один. Что имеете доложить?
Другой радиоголос — я понял, что с командного пункта,— ответил:
— Проверено восемь квадратов.
Первый радиоголос помолчал, потом сказал:
— Продолжать поиск.
Затрещал телефон. Дежурный торопливо схватил трубку, недолго послушал, заговорил:
— Вика, ничего еще не известно. Ты не волнуйся. К утру обязательно найдем. Через два часа я сменяюсь и тоже туда. Найдем. Или сами придут. Будет номер! Мы их в море ищем, а они уже идут к нам. Не волнуйся. Ну, понимаю, ну, волнуйся.
Он осторожно положил трубку.
— Его жена? — нерешительно спросил я.
— Моя.
— Как же они оказались в море? Что-нибудь случилось с машиной?
— Нет, что вы! У них с машинами ничего не случается.
Мне показалось, что он нарочно подчеркнул все слова своего ответа, как будто и я, в свою очередь, должен был ответить ему в таком же духе. Но я не ответил, мне вдруг увиделись темные и бездонные глаза смуглолицего старшего лейтенанта.
— Да,— сказал я.— Понимаю. Хорошие ребята? Конечно, иначе быть не могло…