— Нет, я сама, — отмахиваюсь, сбегая из кухни. — Вызови такси, — прошуего, наскоро собирая разбросанную одежду и натягивая ее на себя.
— Давай я сам тебя отвезу.
Материализовавшись на пороге спальни, Иван опирается об косяк и, с ленцой потягивая кофе, наблюдает за моими сборами.
— Не стоит. У меня билеты на вечер. А дел еще куча перед перелетом.
Опять вру и даже не краснею! У меня нет ни того, ни другого, но это надо срочно исправлять. Да и вообще вернуться в Америку мне надо было еще неделю назад, тогда бы всего этого точно не произошло. Но жизнь не терпит сослагательного наклонения. Случившегося уже не изменить.
— Я тебя все же провожу.
Натягивая на себя свитер и черные джинсы, Иван выходит вслед за мной в прихожую, помогает мне надеть пальто, подхватывает свою куртку, и вместе мы выходим из квартиры. Молча спускаемся в лифте и так же молча усаживаемся в такси. Я уточняю адрес, потому что решила ехать не в городскую квартиру, а в загородный дом родителей.
— Я хочу продолжить наши отношения, — уверенно заявляет мой сопровождающий, как только автомобиль трогается с места. — Ты мне всегда нравилась, и те наши немногочисленные встречи летом для меня были не просто прогулками. И если бы не твоя поездка в Америку и мой переход на новое место работы, у нас могло бы все получиться.
Я утыкаюсь взглядом в колени, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони, и просто молчу. Мне нечего ему сказать. Я не могу его обнадеживать. Иван мне нравится, но…
— Не отвечай сейчас, подумай. Но дай нам шанс, я прошу.
— Хорошо, — выдыхаю я, прикрывая глаза и устало откидываясь на спинку сиденья.
Жизнь продолжается, и ее как-то надо налаживать. Пусть не сейчас, пусть позже, но надо.
В тишине мы доезжаем до пункта назначения. Не говоря ни слова, Иван провожает меня до ворот, нежно приобняв, целует на прощание в висок.
— Звони мне, хорошо? Я буду ждать.
— Хорошо, — киваю и прячусь за калиткой.
Я вымотана, опустошена, я зла на себя и на злые уроки судьбы. Слезы катятся по щекам, а я не спешу их останавливать. Слезы лечат — так ведь пишут доморощенные психологи в поучительных статейках глянцевых журналов? Наверное, это так, но сколько их надо пролить, никто не уточняет. И поэтому я позволяю своим слезам омывать мою скорбь, намереваясь опытным путем установить целебный объем этого психологического лекарства.
Дома никого нет, кроме приходящей экономки. Она не спрашивает меня ни о чем, лишь приносит в комнату поднос с чашкой ароматного травяного чая и пышными булочками. Я киваю ей в знак благодарности, быстро собираю небольшой чемодан и покупаю через интернет билет на ближайший рейс, не обращая внимания ни на позднее время вылета, ни на длительную пересадку в Стамбуле. Просто оплачиваю место в бизнес-классе и, подхватив поклажу, вновь вызываю такси.
А пока оно едет, пишу маме исповедальную записку. Прошу прощения за то, что не оправдала ее надежд. За то, что не готова пока принять Игоря как родного отца. За то, что уезжаю вот так, не попрощавшись по- нормальному и вообще не поговорив. За то, что я… в общем, за то, что я — это я. Я люблю всех и буду скучать.
Оставляю листок с неровными строчками и кляксами от слез на комоде в гостиной и ухожу, уезжаю, улетаю… Расстояние в сотни километров и время в тысячи часов должны заглушить мою боль и расставить все по местам.
Глава 31
ebooksa