И теперь, если мы перейдём к вопросу язычества, тут сложнее, потому что в действительности это сложная тонкая работа с некоторыми влияниями и заимствованиями из средиземноморской среды, – попросту говоря, с библейскими влияниями, которые переработаны в языческом, эллинском, ключе. Это глубокий синтез, который полностью лишает остроты, пафоса, глубины библейское откровение, превращая его в универсальную парадигму. Потому что именно европейский набор представления о «духе», о «смысле», о «человеческом достоинстве» и так далее – это набор библейских терминов, подразумевающих эллинское содержание. Это Платон, который пересказывает Библию в своём собственном ключе. И вот это является содержанием, которое атлантические товарищи везли и продавали, условно говоря, туземцам (в будущую Латинскую Америку, в Азию и так далее). Это некий универсальный продукт. Продукт синтетический, фальсифицированный.
И здесь мы подходим к отношению атлантизма ко лжи. Если в евразийстве ложь глорифицируется и возгоняется до статуса мифа, то в атлантизме ложь используется как оперативное прикрытие, как некий флёр, как некий такой крем, которым…
Возьмём два типа пропаганды – евразийский и атлантический. Евразийский тип пропаганды – элементарный. Берёшь некий концепт – «распятый мальчик», допустим. Мальчика никакого не было, реально не могло быть, но делается некая постановка, гештальт, и она вбивается в голову гвоздём, и все, открыв рот: «Да, какой ужас, мальчика распяли!» Потом, может быть, узнают, что нет, не распяли, но главное, что есть вброс абсолютной фикции.
Что такое атлантическая пропаганда? Берётся некая реальность, переворачивается, облекается во вранье, преувеличивается, изменяются цифры, изменяется статистика, изменяются акценты, – и всё это подаётся такой конфетой, внутри которой, извиняюсь, совершенно не конфетная начинка. Это чисто западный продукт. Правда, смешанная с ложью, правда, покрытая ложью. Правда там уже не существует как правда, потому что она не терпит смешения с ложью. Но условно можно всегда сказать: «Но ведь было же это». А про мальчика нельзя сказать, что он был. А вот про то, что атлантисты выдвигают, – про это говорят: «Ну это же было». Допустим, были репрессии: 30 ли миллионов человек репрессировали? Да нет, не 30… нет, извините, а репрессии были? Ну были репрессии… Вот видите, были репрессии! А 30 ли миллионов или 30 тысяч – это уже другой вопрос. Вот это атлантический подход. А евразиец говорит: «Нет, репрессий не было, карали только преступников». Это евразийский подход.
Здесь фундаментально разное отношение ко лжи. А это ведь принципиально разное отношение к познанию мира, к гносеологии. И естественно, что и отношение к религии у атлантистов тоже другое: некий тоталитарный подход.
И если у Чингисхана была «тотальная терпимость», у советской власти была тотальная нетерпимость. Советской власти было всё равно – ислам, православие, буддизм, – мочить всех, разоблачать и так далее. Тоже всеядность, но с обратным знаком.
А у атлантистов как? Евроцентризм. Если ты не протестант и не католик, то ты просто туземец, который пляшет вокруг каких-то деревянных идолов. Даже если ты не пляшешь вокруг деревянных идолов – да наплевать, ты всё равно пляшешь, потому что ты туземец. Достаточно посмотреть книжки, которые писались про ислам во время крестовых походов, – это не то чтобы про жизнь на Марсе, но это рядом. И был Иоанн Дамаскин, который при дворе халифа работал, будучи христианином, и писал про ислам. Открытое пространство.
Вот что писали в Западной Европе об исламе? Что мусульмане поклоняются «пророку», который сидит там на каком-то троне, у него рога, ему какие-то страшные жертвоприношения человеческие, – поток какого-то бреда. Почему? Потому что абсолютно тоталитарное неприятие никакой версии, никакой альтернативы, никакого сдвига по фазе. Это сейчас европейцы «толерантные», это сейчас они «политкорректные». Но эта политкорректность возникла после 45-го года на фоне разбомблённых городов Европы. Когда туда пришли оккупационные войска, европейцы стали дико политкорректны. А вообще-то говоря, они всю жизнь вытирали ноги о весь мир, обо всё человечество.
Есть реальные исследования, одно из которых проведено ООН, и они показывают, что после Хиросимы (между «Хиросимой» и 2015 годом – за 70 лет) Запад уничтожил 50 миллионов человек. Если же говорить о том, сколько со времён великих географических открытий, во время великой колонизации мира, колониальные империи – Великобритания, Испания, Португалия, Голландия, потом Бельгия – уничтожили народу, то это уже сотни миллионов человек. Кому-то может показаться, что это явное преувеличение. Но давайте возьмём простую вещь: вот Леопольд II, бельгийский король в начале ХХ века, уничтожает 10 миллионов человек в Конго, но потом это повторяется ещё в 60-е годы, и там ещё миллионы человек. Это – маленькая Бельгия, это – точка в Конго, маленький район в Африке. Если же мы начнём с Колумба и миллионов уничтоженных индейцев, или вспомним уничтоженных тасманийцев, – то число «миллиард» не выглядит так уж…
Это чистая иллюстрация темы лжи в двух вариантах – атлантистской и евразийской. В чем успех Голливуда? В том, что это правда, покрытая ложью. Поэтому сразу, инстинктивно, не отторгаются все эти сериалы, все эти фильмы и так далее. А евразийский вариант – это открыто в лоб, это такая «лапша на уши», какой-нибудь «Гараж»[21], какие-то совершенно несуществующие производственные отношения в советское время. Этого нет, но тебе дают фильм, причём сделанный так, что вызывает определённые сантименты. Но этого нет. И куда бежать, задрав штаны, за каким Голливудом бежать в системе познания мира, основанной на абсолютной мифологии? Конечно, «правда, покрытая ложью» будет выигрывать.
Дело не в том, что сгинет евразийство или сгинет атлантизм. Дело в том, что они оба являются врагами Духа. И на самом деле при своём противостоянии они подыгрывают друг другу. На самом деле конвергенция[22] – это не вымысел старческого, геронтократического политбюро от бессилия. А это реальная тема, реальный проект сближения как некая идеологическая версия.
Было две версии, как известно. Одна версия – крах СССР, а другая – конвергенция, когда советский лагерь и западный лагерь создавали совместно «мировое правительство» и выходили на уровень совместного империалистического контроля над миром. Это называлось «мондиализмом». Мондиализм не получился, мондиализм не состоялся, потому что Советский Союз всё-таки рухнул. Но тем не менее тенденция создать эту «совместность» была, эта конвергенция была не напрасна. Это не трусость Брежнева. Конечно, он не понимал, зачем ему полная победа социализма. Он смотрел и не знал, что делать дальше после победы социализма.
Но за этим стоит глубокая комплиментарность и родство атлантизма и евразийства – об этом никто не пишет, потому что у нас есть куча евразийских патриотов, которые исступлённо говорят об абсолютной полярности. А вот я хочу сказать не о полярности, а о внутренней идентичности, о сродстве евразийства и атлантизма, потому что они являются двумя дополняющими друг друга матрицами ветхого, глиняного человека. Этому противостоит третье, принципиальное начало – начало Духа, начало, которое апеллирует к Богу пророков, которое рассматривает человека как носителя непостижимого, особого ядра, особой точки в его сердце, которая вложена Творцом. Именно в пророческом понимании – не в понимании язычников, индуистов, пантеистов, которые говорят об Абсолюте, о «широком небе», о тотальном тождестве всего всему. А непостижимый Бог пророков, к Которому Авраам пришёл, последовательно отвергая любую предложенную ему проекцию поклонения. Он пришёл к тому, что нет ничего в сущем, что заслуживало бы поклонения. И сущее существует только как указание на Непостижимое, которое находится в его сердце.
Да. Это отрицание психологизма. «Дух», о котором говорят философы-эллины, это на самом деле не Дух. Это просто разреженная, рарифицированная материя, это просто возгонка Solve («Solve et Coagula[23]»). Если субстанцию мы поднимем до состояния пара, то она не перестанет быть субстанцией: она же не порвёт со своей вещественностью.
ebooksa