Като шла, удивляясь этой прозрачности ночи; женщина непросвещенная, она не имела привычки любоваться красотами природы; но нынче ее глаза то и дело обращались к сияющим, точно драгоценные камни, звездам; потом, словно страшась собственного восторга, охватывавшего ее перед лицом вселенской гармонии, Като поспешно опускала голову и, подавляя трепет, шептала:
— Да, недурная ночка!
Ее поразила тишина, воцарившаяся в городе. Куда подевались влюбленные парочки? Где разбойники и бандиты? Куда все попрятались? Внезапно Като заметила, что дверь одного дома приоткрылась. Это был богатый дом; им владел, видимо, дворянин, или, по крайней мере, зажиточный горожанин. На улицу вышли пятнадцать мужчин, вооруженных аркебузами, пистолетами, протазанами и алебардами. Некоторые держали в руках фонари с затемненными стеклами, а один помахивал листом бумаги — похоже, каким-то списком. У всех мужчин белели на рукавах повязки, а у некоторых на шляпах были нашиты белые кресты.
Отряд тихо двинулся по улице. Человек со списком шел первым, за ним спешили люди с фонарями.
«Куда они направляются? И зачем?» — недоумевала Като.
Вдруг вся группа остановилась. Предводитель заглянул в бумагу и, приблизившись к одному из домов, что-то нарисовал на двери. Потом мужчины зашагали дальше, а Като, подбежав к дому, увидела начерченный мелом белый крест.
Вооруженная группа останавливалась еще два раза, и опять человек со списком рисовал мелом кресты на дверях. Затем мужчины свернули в переулок, а Като пошла своей дорогой. Но скоро она наткнулась на второй такой же отряд, а оказываясь на перекрестках, видела теперь справа и слева людей, собиравшихся в боковых улочках. И всегда их возглавлял человек со списком, который замедлял шаг, сверялся с бумагой и ставил то на одной, то на другой двери белую метку…
Като попробовала было сосчитать встреченные ею отряды, потом принялась подсчитывать двери с крестами, но быстро отказалась от своей затеи: слишком много было таких дверей… Вдалеке пробило два; удары колокола торжественно звучали в ночной тиши. Толстуха содрогнулась и заторопилась, прошептав:
— И чего это я рот разинула? Меня ведь ждут…
Итак, пробило два. Над городом пронесся какой-то смутный ропот, словно ветер прошелестел в листве. Потом город снова погрузился в тишину…
Генрих де Гиз находился во дворе своего особняка, полного вооруженных до зубов людей. Герцог уже вскочил на коня.
Герцог д"Омаль и сто солдат с аркебузами прятались возле дома Колиньи, под навесом.
Маркиз канцлер де Бираг прохаживался перед храмом Сен-Жермен-Л"Озеруа и тихо инструктировал командира, который возглавлял отряд этого квартала; отряд состоял из пятидесяти человек.
Маршал де Данвиль ждал сигнала на улице, у своего дворца, поеживаясь от ночной прохлады. Он сидел на прекрасном скакуне и поглядывал туда, где замерли три сотни верховых, похожих на конные статуи.
Крюсе притаился около особняка герцога де Ла Форса, старого гугенота, который удалился от света после кончины супруги и отдавал все свои силы воспитанию юного сына.
Недалеко обосновался и колбасник Пезу, окруженный тремя десятками подмастерьев из мясных лавок с громадными ножами в руках…
Книготорговец Кервье и некий Шарпантье командовали оравой перепившихся подонков, жаждавших крови. Этот Шарпантье, магистр и образованный человек исходил от ненависти к своему сопернику — великому Рамусу.
Маршал де Таванн патрулировал Большой мост. Нагнувшись к шее коня, он вслушивался в звуки, доносившиеся из мрака. Двести пеших солдат, сжимавших алебарды, не сводили глаз с темного силуэта своего начальника.
У каждого моста соорудили странного вида баррикады, а вокруг университета натянули цепи, чтобы никто не мог ударить по отрядам парижан с тыла.
На всех перекрестках стояли командиры городского ополчения в окружении сорока-пятидесяти вооруженных людей.
ebooksa