Саизума удивленно смотрела на женщину, говорившую с ней голосом нежным и в то же время властным.
— Кто ты? Цыганка, как и я? — спросила она.
— Возможно. Но раз уж я говорю с тобой с открытым лицом, не снимешь ли ты маску?
Саизума покачала головой.
— Моя маска красная. Но если я ее сниму, вы увидите, что и мое лицо красно от стыда. Я не хочу, чтобы вы видели мои стыд и ужас… Все, кто были в кафедральном соборе и на Гревской площади, видели… О! Я сгораю от стыда! — прибавила она, быстро пряча лицо, словно маски было недостаточно.
— Кафедральный собор! — прошептала Фауста, вздрогнув. — Гревская площадь! Так это была она?
И прибавила немного громче:
— Значит, ты боишься снова встретиться с палачом?
Саизума покачала головой.
— Палач — ничто, — сказала она. — Он не причинит мне зла. Он не сможет разбить мое сердце. Что он может мне сделать? Всего-навсего отнять жизнь. Тот, кого я боюсь, — это предатель, который убил мою душу…
Она задрожала.
— Имя этого предателя? — спросила Фауста, пристально глядя на Саизуму. — Ты хочешь сказать мне его?
— Оно здесь! — воскликнула Саизума, прижав руку к груди. — Никто его не вырвет у меня, разве только вместе с сердцем.
— Что ж, мне оно известно!
Саизума рассмеялась. Фауста взяла ее за руку, взглянула на ладонь и серьезно сказала:
— Линии твоей руки открывают мне тайны твоего прошлого…
Цыганка резко вырвала руку.
— Поздно! — воскликнула Фауста. — Теперь я все знаю: и кого ты любишь, и кто разбил твое сердце… Это — епископ…
— Епископ! — пробормотала цыганка, дрожа.
— Да! Епископ! Это тот, кого ты любила. Жан де Кервилье!
ebooksa