— Господин де Моревер, — произнесла она вслух, — добровольно принеся мне в жертву свою ненависть, вы обрели право на мою признательность. Я хочу предложить вам награду, достойную вас.
И снова Моревер покачал головой.
— Прежде всего, — спокойно продолжала Фауста, — знайте, что ваша ненависть, несмотря ни на что, будет удовлетворена.
— Что вы хотите этим сказать? — вскричал Моревер.
— Что Пардальян умрет! Что я попрошу герцога не только помиловать его, но и отдать его вам, как только он будет схвачен!
Моревер издал сдавленное рычание. Несколько секунд он размышлял, не играет ли с ним эта женщина. Но нет! Ее лицо было величественно серьезно, надменно и — дышало искренностью.
— Сударыня, — сказал он благодарно, — я только что сказал, что вручаю вам свою жизнь; теперь я говорю вам, что, когда вы попросите у меня эту жизнь, я буду готов умереть за вас…
«Теперь он мой, — подумала Фауста. — Можно добиться всего, используя ненависть; ничего не достигнешь, используя любовь!»
— Господин де Моревер, — сказала она важно, — я запомню ваши слова, при случае ваша жизнь может мне понадобиться.
— Пусть этот случай придет — и вы увидите меня в деле. Но, сударыня, не кажется ли вам, что мне пора вернуться к герцогу де Гизу?
— Ничего не бойтесь. Без моего приказа Пардальяна никто не тронет, а этот приказ отнесете герцогу вы. Теперь слушайте меня. Я вас знаю так же, как знаю господина де Менвиля и господина Бюсси-Леклерка, так же, как знаю все окружение герцога де Гиза. Я знаю, что вы бедны, знаю, что герцог рассчитывает на вашу преданность и назначает вас при этом лишь на второстепенные должности. За шестнадцать лет, которые вы ему служите, вам так и не удалось составить себе состояние… возможно, потому что вы были поглощены одной-единственной мыслью, своего рода навязчивой идеей. Короче говоря, вы бедны, держитесь в стороне от спесивых дворян Гиза, и вам не на что надеяться, даже если Гиз станет королем… нет, особенно если он станет королем! Ведь чем выше человек поднимается, тем легче он забывает тех, кто служил ему ступеньками. У вас нет надежды, так скажем, возвыситься, изменить свое незавидное положение смельчака, которому доверяют кинжал, но которого выгодно держать в тени.
— Сударыня, — пробормотал Моревер, униженный, сраженный этими безжалостно-правдивыми словами.
— Я заблуждаюсь… или, вернее, меня ввели в заблуждение?
— Нет! Все, что вы сказали, — слишком верно!
— Хотите стать богатым в один миг? Хотите сразу получить деньги и высокое положение, на которое вам дает право ваш оригинальный и свободный ум? Вам будут обеспечены сто тысяч ливров годового дохода с завтрашнего же дня, если вы меня послушаетесь, а в будущем — важная должность при французском дворе, например, что-нибудь вроде начальника дворцовой стражи.
— Что нужно сделать? — пробормотал ослепленный и вмиг покоренный Моревер.
— Вы узнаете это сегодня вечером. Будьте здесь в одиннадцать, и я объясню, чего жду от вас. Теперь можете возвращаться к герцогу. Вот мои распоряжения, касающиеся вашего врага Пардальяна: его надо взять живым и доставить в Бастилию. Добавьте, что я хочу, чтобы меня предупредили, когда он будет схвачен.
— Я предупрежу вас самолично, — с поклоном произнес Моревер, совершенно ошеломленный всем происшедшим и прежде всего — властным тоном, которым эта женщина отдавала приказы королю Парижа, будущему королю Франции.
Фауста сделала жест, выражающий снисходительную доброжелательность, и Моревер удалился. Он вышел из ее дома и поспешно направился на улицу Сен-Дени. Фауста же после ухода Моревера уронила голову на руки, словно ее обуревали тяжелые мысли: если и казалось, что она провела всю эту сцену без малейшего усилия, то на самом деле этот разговор потребовал от нее большого напряжения.
— Пардальян схвачен, — прошептала она. — Схвачен! Доставлен в Бастилию! Так что же, радость или ужас заставляет вздыматься мою грудь? О! Несчастное сердце женщины! Если я не могу тебя вырвать, то я, по крайней мере, подавлю твой бунт! Я не увижу Пардальяна, и он умрет! Я завтра же решу его судьбу…
ebooksa