Руджьери встал из-за стола и медленно прохаживался по комнате.
— Злодеи! — воскликнула Екатерина, и в голосе ее послышалась звериная ярость. — Прежде они пытались умертвить королеву, но сейчас решили затронуть ее материнские чувства. Если они поднимут руку на Генриха, я так отомщу, что о возмездии матери за смерть сына будут помнить в веках… Это Гизы, Руджьери, помяни мое слово. Гизы! Лотарингцы и Бурбоны в последние годы отравили жизнь всей королевской семье… Господи, до сих пор я боролась лишь за то, чтобы удержать французский престол, но теперь я буду драться, спасая жизнь любимого сына!
— Не думаю, что к подобным средствам прибегает король Наваррский, — заметил астролог. — Это не в его вкусе.
— Гизы, за этим стоят Гизы! Я уверена… Наняли какою-то монаха…
— Монаха?
— Да, какого-то якобинца. Покушение должно было состояться сегодня, но, похоже, убийца в последний момент испугался. Однако в следующий раз, боюсь, его рука не дрогнет… А если этот убийца откажется, Гизы найдут другого… Но меня пугает не только это… Руджьери, имя монаха я когда-то слышала, правда, давно, очень давно… Где?.. Когда?.. У тебя прекрасная память, ты должен вспомнить и помочь мне…
Королева нервно мяла в руках письмо о готовящемся покушении. Руджьери взглянул на нее с удивлением.
— Монаха зовут Жак Клеман… Тебе это имя что-нибудь говорит?
Астролог вздрогнул; бледность залила его лицо. Словно молния блеснула в глазах Руджьери, блеснула и тотчас же погасла. Он подошел к королеве и взял ее за руку.
— Вы сказали, что вашего сына хочет убить человек по имени Жак Клеман? — произнес Руджьери, и в его голосе послышались страх и сострадание.
— Да, Жак Клеман…
Астролог выпрямился и твердо проговорил:
— В таком случае, мадам, вам есть чего бояться… Да, пришел ваш час… берегите, берегите короля!.. Трепещите, Екатерина! Примите все меры предосторожности, глаз не спускайте с сына. Пусть вино, воду, хлеб, фрукты, подаваемые вам на стол, сначала пробуют слуги! Никого не допускайте к себе, разве только самых надежных, проверенных людей. Правда, не знаю, поможет ли это…
— Руджьери, ты пугаешь меня?!. Но кто же он, этот монах?
— Я пугаю вас, Екатерина? Погодите, сейчас вам действительно станет страшно… Вы узнаете, кто он. Его не подсылали Гизы, и гугеноты тут тоже ни при чем… он действует сам по себе. Этот человек еще при жизни как бы принес себя в жертву: он жив, но считает себя мертвым. Если он решится поразить вас или короля, ничто его не остановит! Он мстит, мадам, мстит за свою мать, которую вы зверски убили… Вспомните, Екатерина: любовника Алисы де Люс звали Клеман… а ее сына зовут Жак Клеман. Монах Жак Клеман — сын Алисы де Люс!
Королева застыла в неподвижности, взгляд ее остановился, она в отчаянии прижала руки к сердцу. Потом из груди Екатерины исторгся глубокий вздох:
— Сын Алисы де Люс! Значит, мой сын… мой сын обречен!
Королева застонала, покачнулась и неверными шагами двинулась к двери. Руджьери молча проводил ее взглядом и глубоко задумался. Через несколько минут он очнулся, нашел на столе коробочку, достал оттуда пилюлю (видимо, какое-то укрепляющее средство, что он сам для себя приготовил) и проглотил ее. Потом астролог накинул плащ и вышел из комнаты.
Внизу, в просторном вестибюле расположились человек тридцать дворян, которые болтали и смеялись; у ворот дома несли охрану солдаты. Когда появился Руджьери, смех и шутки тут же смолкли; все молча расступились, пропуская астролога.
Руджьери не обратил ни малейшего внимания на то, какое впечатление произвело его появление. Он, похоже, искал кого-то взглядом в толпе. Наконец астролог заметил Шалабра: