Четверо приятелей учтиво раскланялись. А Бюсси-Леклерк орал им вслед из-за двери:
— До свидания, господа! Я вам приготовлю в Бастилии самую лучшую камеру!
Но Сен-Малин неожиданно вернулся и обратился к шевалье:
— Господин де Пардальян, не будет ли нескромным спросить у вас, зачем вам этот чертов Леклерк? Он же вас ненавидит…
— С удовольствием отвечу вам, сударь. Вы держите свое слово, но и я верен моему. Я пообещал рассчитаться с господином де Бюсси-Леклерком. А как бы я смог выполнить обещание, если бы нынче с ним расправились вы?
Сен-Малин с удивлением воззрился на шевалье, но тот лишь безмятежно улыбался.
Четверо приближенных короля поспешили удалиться.
— Надо уносить ноги, — сказал Шалабр. — Проклятый Леклерк сейчас взбудоражит всех паломников.
Луань был в ярости: он злился и на Пардальяна, и на своих приятелей, но поделать ничего не мог. Как человек практичный, он понимал, что на этот раз лучше отступить.
— Пожалуй, нам лучше прямо сейчас двинуться в Шартр, — заявил Шалабр.
Луань ухмыльнулся, видимо, у него появилась некая идея. Он отвел приятелей на поле за деревней, где паслись кони, принадлежавшие дворянам герцога де Гиза. Бесшумно проскользнув к лошадям, друзья отвязали четырех и взлетели в седла. Охрана спохватилась поздно, и через несколько минут Луань, Шалабр, Монсери и Сен-Малин уже скакали во весь опор в сторону Шартра, а им вслед неслись отчаянные вопли:
— Стой! Стой! Коней увели!
Тем временем шевалье де Пардальян подошел к двери, за которой прятался Бюсси-Леклерк, постучал и крикнул:
— Сударь! Эй, господин де Бюсси-Леклерк!
— Что вам угодно, многоуважаемый господин де Пардальян? — издевательски спросил Бюсси.
— Ничего. Просто хочу поставить вас в известность, что я остался один… совсем один.
— Ну и что?
— Вы же давно хотели посчитаться со мной. По-моему, представился удобный случай.
— Я, пожалуй, подожду…
— Как вам угодно, сударь!