— Как, сударыня, — произнес Центурион сдавленным голосом, — неужели вы хотите?..
— Да, хочу! — ответила Фауста с едва заметной улыбкой.
Наемный убийца вымолвил слабым голосом:
— Но ведь вы мне обещали…
Фауста коротко и презрительно глянула на него, а затем пожала плечами.
— Когда же, наконец, — сказала она спокойно, — когда же, наконец, вы прекратите ломать эту комедию? Что мне еще надо сделать, чтобы окончательно убедить вас — меня обмануть невозможно!
— Сударыня, — озадаченный Центурион запинался, — я не понимаю…
— Сейчас поймете. Вы мне говорили, что влюблены в эту малышку Жиральду?
— Увы, да!
— Влюблены до такой степени, что даже собирались жениться на ней? Ну что ж, я согласна, женитесь.
— Ах, сударыня! Я буду обязан вам и состоянием, и счастьем! — сияя, воскликнул Центурион; он был в восторге.
— Женитесь на ней, — небрежно повторила Фауста. — Правда, есть одно «но», сущий пустяк, мелочь, которая никак не может омрачить вашу любовь — такую страстную, такую бескорыстную.
Она сделала ударение на последнем слове и замолчала.
— Что такое, сударыня? — спросил Центурион, обуреваемый смутной тревогой.
Она продолжала, и в ее речах нельзя было различить на малейшей иронии:
— В нашем новом государстве вы, конечно же, займете видное положение. Возможно, люди будут удивляться, что у такого важного лица супруга — простая цыганка.
— Моим извинением послужит любовь. Никто не посмеет злословить по поводу моей жены. Хотя Жиральда — всего лишь цыганка, она весьма и весьма добродетельна, и это знает вся Андалузия. Что же касается сплетен о том, что она недостойна меня, то я найду, что ответить своим недоброжелателям, — заверил Центурион с многозначительной улыбкой.
Фауста усмехнулась и, словно не слыша, продолжала:
— Особенно люди будут удивляться тому, что, женившись на девушке из народа, важный сановник совершенно пренебрег своими честью и достоинством. Ведь семья Жиральды теперь известна. Эта малышка, оказывается, самого низкого происхождения, а ее родители, как меня уверили, всегда жили случайными подачками и умерли чуть ли не от голода.
Центурион покачнулся. Удар был жестоким, чудовищным. Любовь к Жиральде, выставляемая им напоказ, была, разумеется, всего лишь комедией. Он почему-то вообразил, будто Жиральда происходит из знатной семьи. В его голове созрел следующий план: с помощью Фаусты, чье всемогущество он уже смог оценить, устранить Красную Бороду с его пылкой страстью к цыганке и удалить от Жиральды Тореро — тот, правда, был влюблен вполне искренне, но его любовь, конечно же, не сможет устоять, когда надо будет выбирать между испанской короной и девицей без рода и племени. Избавившись от этих двух соперников, он, Центурион, ставший недавно богачом, так и быть, согласится жениться на безвестной девушке.