— А видели вы того молодого человека? — не шевельнув бровью, спросил Аквавива.
— Еще нет — я приму его сразу после вас.
— Так он здесь?
— Без сомнения. Кандаль его уверил, что я выхлопочу ему помилование и дам чин. Не повидав меня, он, конечно, не уйдет.
— Где же он?
— В передней, полагаю.
— Он не должен выйти от вас! — вскричала Леонора. Сдержаться она уже не могла…
— Вот как! — удивился д"Эпернон. — Почему?
Он посмотрел на монаха.
— Мадам права, — твердо сказал Аквавива. — Этот молодой человек не должен покидать ваш дворец.
Это было сказано коротко и ясно — как отрезано. Жеан содрогнулся от такого тона и пристально вгляделся в монаха:
— Провались все к дьяволу! Я прекрасно понимаю, почему меня хочет схватить госпожа Кончини, но этому-то, в сутане, что нужно? Клянусь, я его не знаю! Зачем ему моя смерть? А ведь этот злодей с постной рожей определенно собрался меня убить!
— Но, ваше преподобие, — возразил д"Эпернон, — не забудьте: я хочу поручить ему то, от чего отказался Равальяк!
— Я ничего не забываю, — сухо сказал монах. — Знайте: на ваши посулы этот молодой человек все равно не согласится. Он нам так же не нужен, как и Равальяк, но он гораздо опаснее. Итак, живым отсюда он выйти не должен!
— Какова гадина! — в гневе прошептал Жеан. — Но погодите, вы оба — и герцог-убийца, и чертов монах, я вам еще не сдался!
Герцог не поморщился и не возразил ни слова. Этот могущественный вельможа, не любивший, по словам синьоры Галигаи, монахов, беспрекословно, с леденящим кровь спокойствием, принимал все, что говорил скромный с виду человек в черном.
— Как вам угодно, — только и ответил д"Эпернон. — Я сию же секунду отдам приказ арестовать бандита.
Вне себя, Жеан наполовину вытащил шпагу из ножен и тихонько шепнул:
— Пошевелись только — тут же прикончу всех троих!
Герцог приподнялся с кресла…