Убийца для начала смог только выдохнуть:
— Вражья сила! Ну и ручищи!
— Так кто вам заплатил за мое убийство? — сурово повторил Жеан.
— Не знаем, монсеньор.
— Врешь, негодяй! Говори — или прощайся с жизнью!
И он снова схватил бандита за горло.
— Не видать мне Царства небесного, не знаю! — простонал тот.
Жеан понял: он не врет — и опять отпустил его.
— Погоди, — сказал юноша. — Ты говорил — вам хорошо заплатили за это дело. Кто заплатил, как зовут, вы не знаете — ладно! Но вы же его видели? Каков он из себя?
— Нет, и не видели… у него был капюшон до самых глаз. Знаем только, что монах или одет монахом.
Жеан все понял.
— Хорошо, мерзавцы, — сказал он, — я вас пощажу. Теперь быстро отсюда, и чтобы я вас никогда больше не видел, если вам жизнь дорога.
Разбойники с трудом поднялись на ноги и что было духу помчались прочь.
Вернувшись домой, Жеан запер дверь на два оборота ключа — он никогда этого прежде не делал, — кинулся в кресло и стал размышлять.
— Аквавива вышел на охоту, — прошептал он. — Господин Пардальян был прав… как всегда. Провались все к дьяволу! Если и дальше будет продолжаться этакая пакость, то, пожалуй, и жить не захочется!
Но природная беспечность вскоре взяла верх:
— Ладно, поглядим! Бывал я и прежде в переделках, а до сих пор жив и здоров.
Однако последняя переделка даром все же не прошла. Жеан со всем тщанием осмотрел свою комнату и лег спать, лишь убедившись, что непосредственной опасности нет.
Наутро (была суббота) он уже собирался выйти, когда в дверь постучали. Жеан слегка приоткрыл ее, ожидая любого подвоха. Но стучал знакомый: лакей из «Паспарту». В руках он держал корзину. Слуга вынул оттуда шесть бутылок вина, поставил их на стол, положил рядом тщательно перевязанный пакет и сказал:
— Это от шевалье де Пардальяна.