— Следуйте за нами, Роспиньяк.
Однако как ни старался фаворит, Пардальян вновь разгадал его маневр, который, впрочем, было легко предвидеть. Не дожидаясь ответа Роспиньяка, шевалье насмешливо заявил:
— Постойте, Кончини, вы, кажется, неправильно меня поняли. Я просил оказать мне любезность только вас. Мне не нравится, когда за мной тащится шумная и бестолковая орава. Живей, Кончини, прикажите вашим людям вернуться на улицу Кассе, запереться в доме и ждать вашего возвращения. Главное, чтобы они не вздумали вас ослушаться… У ваших бывших приятелей, что сейчас столь нежно держат вас под руки, отличный слух. Если они услышат, что кто-то идет за нами по пятам, они сначала заколют вас, словно свинью, а уж потом станут разбираться с ослушниками. Поэтому посоветуйте вашей своре умерить свое рвение… если хотите остаться в живых.
Кончини понял, что его замысел разгадан, и, сжав кулаки, тихо выругался. Однако ему оставалось только подчиниться. Дрожащим от злости голосом он произнес:
— Ты слышал, Роспиньяк?
— Да, сударь, — ответил тот. — Будьте спокойны, мы не тронемся с места и будем ждать вашего возвращения.
И обнадеживающе добавил:
— Не волнуйтесь, монсеньор, в один прекрасный день мы встретимся с этими господами, но тогда преимущество будет на нашей стороне.
— Эй, Роспиньяк, — крикнул Вальвер, — со мной тебе лучше не встречаться. Вспомни-ка, что я тебе обещал.
Роспиньяк не удостоил его ответом. А может, он просто не расслышал слов Вальвера, ибо как раз в эту минуту отряд с шумом развернулся и поскакал обратно на улицу Кассе.
Пардальян был уверен, что его угрозы возымеют действие, поэтому он даже не обернулся вслед Роспиньяку и его людям. Он не ошибся: гвардейцы понимали, что жизнь их хозяина полностью зависит от точности выполнения его вынужденных приказов. А так как Кончини всегда хорошо относился к своей гвардии, то все без лишних слов отправились на улицу Кассе и по совету Пардальяна закрылись в доме. Разумеется, собравшись в тесной кордегардии, солдаты разразились отборнейшими проклятьями и страшнейшими угрозами в адрес Вальвера и шевалье де Пардальяна. Особенно усердствовали Роспиньяк, Роктай, Лувиньяк, Эйно и Лонгваль.
Между тем Пардальян взял под руку Вальвера и сказал:
— Идемте.
И, повернувшись к итальянцу, добавил:
— Кончини, я уверен, что вы не откажетесь совершить с нами приятную прогулку по ночному Парижу. Надеюсь, ваши люди не вздумают нам мешать. Как только вы как следует надышитесь свежим воздухом, я отпущу вас. Но запомните: если вы словом или жестом попытаетесь позвать на помощь, вы можете считать себя мертвецом. Я не шучу!
Скрежеща зубами от ярости, Кончини подчинился. В голове его один за другим рождались кровавые планы мщения.
Маленький отряд тронулся в путь. Пардальян и Вальвер шагали впереди. Кончини, надежно охраняемый Гренгаем и Эскаргасом, следовал за ними. Шествие завершал Ландри Кокнар. Они молча дошли до заставы Бюси. Возле ворот Кончини спросил:
— Я наконец свободен?
— Нет, вам придется прогуляться с нами еще немного, — ответил Пардальян.
И выразительно произнес — то ли для Кончини, то ли для его стражей:
ebooksa