Тайна королевы

Вот какой разговор довелось бы услышать Вальверу, если бы у него хватило мужества и дальше, скрываясь за густыми кустами шиповника, смотреть и слушать.

XIX

ПОКИНУТАЯ

Вальвер не помнил, ни каким образом он сумел добраться до Парижа, ни где провел остаток дня.

Разумеется, это не суть важно — мы все равно чувствуем себя обязанными вернуться к нему.

Домой на улицу Коссонри Вальвер попал глубокой ночью: наверное, инстинкт помог ему добраться до его жилища.

Ландри Кокнар давно уже спал сном праведника, и Вальвер не стал его будить. Он рухнул в единственное в квартире кресло и, разбитый усталостью, вскоре заснул тяжелым беспокойным сном.

Утром его обнаружил Ландри Кокнар; взволнованный слуга разбудил Вальвера. Но напрасно мэтр Ландри задавал многочисленные вопросы, напрасно прибегал ко всем известным ему уловкам, чтобы вынудить своего хозяина разговориться. Тот даже рта не раскрыл. Он почистил костюм, умылся и ушел, оставив обеспокоенного Ландри Кокнара в совершеннейшем недоумении. Вальвер отправился исполнять свои обязанности подле герцогини Соррьентес. В течение двух дней он бездумно нес службу, никого не слушая и не замечая ничего вокруг. Впрочем, он был настолько непроницаем, что никто не догадывался, какие жесточайшие душевные муки испытывает Вальвер. Только герцогиня сразу обратила внимание на его ужасающую бледность и любезным тоном осведомилась о его самочувствии. Он небрежно ответил, что простудился, и госпожа Соррьентес отступилась.

За эти два дня Одэ ни разу не покидал дворца Соррьентес, ночуя и обедая в отведенных ему покоях. Это означало, что он присаживался к столу, жадно пил вино, едва притрагивался к еде, а затем вскакивал и принимался кружить по комнате. Вечером же, окончательно измучившись, он не раздеваясь валился на кровать и на несколько часов забывался тяжелым сном. Надо ли говорить, что он старательно избегал встреч с Мюгеттой, исправно приносившей герцогине цветы.

Но случилось то, чего он никак не мог предусмотреть — если сейчас он вообще был способен загадывать что-либо наперед. Мюгетта сама захотела увидеть его и поговорить с ним. Он избегал ее, она же мечтала о встрече с ним…

Через три дня в среду он вышел из дворца в тот час, когда девушка обычно тоже покидала его. У него было достаточно времени продумать свое поведение и прийти к определенному решению, и, судя по его уверенному виду, он уже знал, что ему следует делать. Вальвер твердым шагом направился в сторону приюта Кенз-Ван, спрятался за стеной укреплений и стал ждать.

Наконец из дворца Соррьентес вышла Мюгетта. Она была печальна, ибо все эти три дня думала только о Вальвере, а Вальвер упорно не показывался ей на глаза. Мысль о том, что молодой человек страдает и не хочет, чтобы она видела его страдания, почему-то не приходила ей в голову. Нет, она решила, что он утешился… слишком быстро. Как и любая женщина, она не видела противоречия в том, что сама высказала ему подобное пожелание, а теперь грустила и корила его за неверность. И когда Вальвер внезапно возник у нее на пути, она удивилась и обрадовалась одновременно. Но ее радость тут же пропала, когда она заметила, какие ужасные перемены произошли за эти несколько дней с всегда жизнерадостным молодым человеком. Она глядела на его изможденное постаревшее лицо и проникалась безмерной жалостью и одновременно уверенностью в том, что он действительно любит ее. Из ее груди помимо воли вырвался изумленный возглас:

— О Господи! Что с вами?

— Вы считаете, что я сильно изменился? — лихорадочно спросил он. — Да, Господь свидетель, я много страдал… Я даже иногда спрашиваю себя, отчего я до сих пор жив. Вы не понимаете? Погодите, сейчас я вам все объясню. В воскресенье я отправился следом за вами. Да, я дошел до Фонтене-о-Роз… Я слышал… видел… Я видел малышку Лоизу.

Девушка смертельно побледнела. В ее округлившихся глазах читался ужас — она представила себе, что он должен был подумать тогда, и что скажет ей теперь. Собрав все свои силы, она выпрямилась и, постаравшись придать голосу твердость, произнесла:

— Что ж, значит, теперь вы знаете… знаете, что я не солгала, говоря, что я не свободна.

— Вы не сказали мне всей правды, — мягко произнес он.

И, не обращая внимания на ее протестующий жест, продолжал:

— Оставим это, я остановил вас совсем не для того, чтобы осыпать упреками. Я только хочу сказать вам: я видел маленькую Лоизу… Это дитя прекрасно, и мне понятно, почему вы обожаете его. Но этому очаровательному созданию нужен отец. У девочки должен быть отец! Жив он или умер? Вы должны это знать…

— Я ничего об этом не знаю, — ответила она, устремив на него свой сияющий взор.