Фауста вскочила с места и сказала:
— Пошли.
Пардальян улыбнулся, как бы желая сказать: «Вам от меня не убежать, и не надейтесь». Устыдившись, что он прочел ее тайные мысли, она отвернула голову. Они спустились в подвал. Пардальян самолично закрыл потайную дверь и, крепко взяв ее под руку, проводил назад, к лестнице.
Она пошла наверх, а Пардальян бросил быстрый взгляд на потайную дверь в погребок, в котором по приказу Фаусты разместили бочонки с порохом, не поместившиеся в верхнем погребе. Значит, он знал, что там порох? Судя по блеску в его глазах, мы можем ответить:
— Да, знал. А принял ли он меры предосторожности, как наверху? Бог весть.
Они вернулись на кухню. Пардальян снова закрыл на ключ дверь в погреб и снова зашагал взад и вперед, что так действовало Фаусте на нервы. Она же снова уселась на табурет.
Минуты тянулись невыносимо медленно. Несмотря на все свое самообладание, Фауста чувствовала, что ее прошиб холод. Но не смерть ее страшила. Она дрожала от этого страшного ожидания смерти. Через десять минут она должна была взлететь на воздух и обратиться в кровавую кашу, и вот эти-то десять минут показались ей в сто, в тысячу раз длиннее, чем предшествовавший им час, который тянулся для нее, как вечность.
Вдруг на близкой колокольне прозвонили один раз. Фауста подумала, что сейчас прозвучат еще десять ударов, и раздастся взрыв, и все будет объято пламенем. Может, все будет кончено даже раньше, чем прозвучат все одиннадцать ударов. Она почувствовала на себе изучающий взгляд Пардальяна. Многолетняя привычка помогла ей сохранить бесстрастное выражение лица. Только широко раскрытые глаза — она боялась, что они сами закроются, — выдавали ее ужас.
Прозвучал один удар. Других не последовало. И взрыва тоже не было.
Она подождала еще немного. Ничего не произошло. Смутная догадка пришла ей в голову. Она медленно опустила руку на стол и, не владея собой, воскликнула:
— Да ведь это… это…
— Да-да, мадам. Это пробило четверть после одиннадцати, — перебил ее Пардальян. — Одиннадцать уже било. Только вы были слишком… задумчивы и пропустили это мимо ушей.
— Как же так?.. Что это значит?.. А д"Альбаран?..
Пардальян взял один из фонарей и предложил:
— Пойдемте, мадам, сейчас вы все поймете.
Оба спустились. Пардальян немедленно показал ей на широко распахнутую дверь в заминированный погреб. Они подошли поближе. Пардальян опустил фонарь и показал ей, что фитиля уже нет.
— Ваш д"Альбаран пришел и запалил фитиль… сами видите, что от него ничего не осталось… Но обратите внимание…
Ударом ноги он развалил бочонки, сложенные пирамидой. Они раскатились в разные стороны.
— Пустые! — воскликнула Фауста.
— Вчера, после вашего ухода, я позаботился о том, чтобы освободить их, а порох залил водой, — пояснил Пардальян.