— Знаете, сударь, я чуть не принял сан, а церковники — самые мстительные люди на земле, — объяснил Ландри Кокнар. И елейным голосом добавил: — Теперь я ничего против них не имею. И даже с чувством прочитаю «Отче наш» и «Богородицу» за упокой души каждого из них.
— В любом случае, — проговорил Пардальян. — я не советую тебе хвастаться этим ударом перед моим сыном Жеаном.
— Это почему, господин шевалье? — удивился Ландри.
— А потому, что он сам хотел разделаться с ними, — мрачно усмехнулся шевалье. — В отличие от тебя он никогда не собирался посвятить себя церкви, но мстителен он не меньше, чем ты. И если он, не дай Бог, узнает, что ты лишил его удовольствия отправить их на тот свет, тебе несдобровать.
Ландри Кокнар явно разволновался, а Пардальян, пряча улыбку, продолжал:
— Нечего нам здесь задерживаться. Если на нас снова нападут, не знаю, хватит ли у меня сил для нового сражения, ведь мне не двадцать лет, как вам.
Вальвер рассмеялся. Его забавляло, что шевалье с некоторых пор завел привычку рассуждать о своем возрасте и жаловаться на немощь. Но задерживаться возле трупов действительно не имело смысла, и Одэ не стал возражать. Четверка победителей направилась к улице Коссонри.
Пардальян подозвал к себе Эскаргаса, и тот на ходу принялся докладывать о том, как выполнил поручение шевалье. Похоже миссия Эскаргаса увенчалась полным успехом: лица Пардальяна и Вальвера, который, видимо, тоже был в курсе дела, засияли, а в глазах у наших храбрецов запрыгали смешинки, словно в предвкушении какой-то веселой шутки.
Мужчины шли не торопясь, внимая Эскаргасу и не подозревая — или только прикидываясь, будто не замечают, — что Стокко крадется за ними, прикрывая лицо полой плаща.
Да, Стокко с самого начала неотступно следовал за ними. Увидев, что Роспиньяк напал со своими людьми на двух храбрецов, Стокко сразу понял, чем все это кончится.
«Их всего пятнадцать человек, — подумал он. — А один господин де Пардальян стоит двадцати. И его молодой спутник не уступает ему в силе. А может, юноша даже превосходит шевалье… В общем, дело ясное: господин барон потерпит поражение. Было бы глупо вмешиваться. Лучше переждать, а потом возобновить охоту. Но на всякий случай достань кинжал, Стокко, и будь готов вонзить его в спину одному из них — а то и обоим, чтобы честно заработать обещанные денежки, corbacco!»
И бандит отошел в сторону. Издали он следил за развитием событий. Но все закончилось еще быстрее, чем он рассчитывал, и кинжал ему так и не понадобился. Тогда Стокко возобновил слежку… Шпионил он мастерски — и законно гордился тем, что добыча, от него никогда не ускользала. Но на этот раз Стокко крался за графом и шевалье с удвоенной осторожностью, поскольку Пардальян внушал этому негодяю панический ужас.
А шевалье и его спутник не ускоряли шага. Время от времени они останавливались, чтобы обсудить новости, услышанные от Эскаргаса, — а тому явно было что рассказать. Пардальян, Вальвер и их слуги шли открыто, не таясь, и никто из них ни разу не обернулся.
Спокойная уверенность наших героев облегчала задачу Стокко. Он ликовал в душе, полагая, что они не подозревают о его присутствии. Но бандит по-прежнему был начеку. И даже не позволил себе подкрасться поближе, хотя сгорал от любопытства, страстно мечтая услышать, о чем же они там толкуют.
Дойдя почти до конца улицы, четверо мужчин снова остановились. Стокко замер на месте, выискивая глазами, куда бы юркнуть, если они вдруг обернутся. Но спрятаться было негде. Надо было либо двигаться вперед, либо отступать. Негодяй сделал вид, что разыскивает какой-то дом. Стокко твердил себе, что они не должны оглянуться. А если это и случится, то они все равно не узнают его, с головы до ног закутанного в плащ.
Но бандит ошибся. Пардальян резко повернулся на каблуках. Стокко задрал голову и, стоя к шевалье почти спиной, принялся изучать здание, возле которого оказался, но краем глаза он обеспокоенно следил за Пардальяном. А тот медленно направился к соглядатаю. Стокко беззвучно выругался:
«Porco Dio! Неужели признал? Плохи мои дела!»
Пардальян действительно понял, кто топчется посреди улицы. И, приближаясь к негодяю, приветствовал его такими словами:
— Эй, Стокко! Долго ты будешь плестись за мной? Мне это надоело! Сделай одолжение, исчезни, пока я не прихлопнул тебя, как муху. А не то — прощайся с жизнью!
Стокко на секунду обмер — но не растерялся. Не долго думая, он отпрыгнул в сторону и сломя голову помчался прочь, словно за ним гнались все демоны ада. Однако Стокко не был трусом.
ebooksa