– Так он и не человек.
– Это как посмотреть. – Чихъ оскалил свою неполную и жутко пакостную ухмылку. – Куда человечнее многих других.
– Это наверное. – Освальд двинулся к зарослям, что атаковал кривозуб, подняв арбалет. – Так и не ври.
Дед остался что-то ворчать себе под нос. А вот Освальд шел вперед, держа арбалет наготове. Такую стрельбу ему видеть не доводилось, не считая Хорсы с его луком. Стоило осторожничать.
Зеленое, охряное и крапчатое, перекрученные пучки длинной травы и листья, проклятые вездесущие хвощи и странный вьюнок, переплетающий кусты, поломанные и раскиданные рухнувшей большой ветвью. И там, явно попав в ловушку, сейчас находится опытная баба-лесовик, стреляющая совершенно невозможным образом. А еще ее почему-то не видно.
– Стой!
Освальд замер, ища ее глазами. Зелень, темная зелень, охра, черно-красные пятна листьев вьюнка, желтеющая зелень… пробившийся редкий луч отразился от наконечника. Такого же, как у него самого, подпиленного и убойного. Теперь Освальд увидел.
Зелено-серый рукав, размазывающийся на глазах, только отведи взгляд. Темный лук и темные перчатки, неразличимые в прыгающих тенях. Складки капюшона, теряющиеся среди мелких листьев кустарника. Лицо, скрытое наполовину маской и вымазанное чем-то бурым на открытой части.
Глаза и темно-золотистые, почти медные, волосы Освальд едва разглядел.
– Зачем идешь?
– Помочь выбраться.
– Кто такой?
– Квестор, послан наместником искать малефика. Вон тот, это…
– Я знаю кто это. Это последний лис, как мне тебе верить?
– Кто?
– Он из народа Лис. Последний.
– Я все слышу. – каркнул Чихъ.
– Не знаю, из какого он народа. – Освальд сложил плечи лука, закинул арбалет на плечо и поправил ремень. – Его зовут Чихъ и его указали мне в Раруге, как проводника. Не хочешь помощи, так не надо. И благодарности за помощь тоже. Мне уйти?
Она молчала, подрагивая наложенной стрелой. Сколько можно удерживать тетиву? Освальд покачал головой, поняв – кого только что выручил из беды. Охотник развернулся.
– Стой.