– А не пошла бы ты, манку?
– Обязательно пойду, старик, но когда все сделаем.
– Нам нужно? – Освальд не спешил заниматься древком. – Тебе оно зачем и мне для чего твоя помощь?
– Мы тратим время. – Айна достала из незаметного подсумка пахнущую жиром ветошь, быстро промазала тетиву. – Пойдем, я займусь синяками, ты черенком, дед будет охранять.
– Ненавижу манку, – заявил Чихъ, протягивая тонкий пучок из всех выпущенных ею стрел. – Манку всегда нужно командовать и им наплевать на людей, красавчик, запомни.
– Манку? – Освальд посмотрел на нее, на него. Что-то ему это уже не очень нравилось.
– Лесной дух, – Айна покачала головой, – нас никогда не любили лесные племена.
– Интересно почему, да, красавчик? – Чихъ сплюнул, зло смотря то на нее, то на Освальда.
– Боялись. – ответила Айна. – Вот и весь ответ. Помоги ему найти новое древко и приходи меня охранять. Буду у родника.
Чихъ, ругаясь сразу двинул в одному ему известную сторону. Освальд, прежде чем догонять тиллвег, окликнул его.
– Чо? – зло бросил дед.
– Почему ты ее слушаешься?
– Она манку, я должен. Иди. – Чихъ махнул рукой и скрылся за широкими и тяжело гнущимися листьями, выше и шире его самого.
Освальд, покосившись на кривозуба, неожиданно вздрогнувшего, вздрогнул сам. Квист, старый, странный и проклятый лес, жил своей жизнью. Падальщики не ждали ухода больших двуногих, падальщики торопились на пир.
Несколько длинных и узких зверьков, смахивающих на хорьков, закованных в гибкую, как елочные чешуйки, броню, уже старательно выгрызали язык хищника. На боках, извиваясь и отдирая хорошо заметные кусочки, вились поблескивающие кольцами многоножки с кривыми жвалами. Недавно мелькавшие над головой красивые изумрудно-переливающиеся крохи-птицы с узкими клювами-шилами, успели выклевать глаза и по одной юркали в широкие ноздри, кажущиеся дышащими. Обтекая ноги Освальда, черными ручейками, решительно двигались колонны больших муравьев.
Жизнь в Квисте, умирая, очень ярко показывала свой круговорот, давая пищу другим жизням.
Дорогу к роднику Освальд вроде запомнил, но нигде не видел Айны. Покрутил головой, пытаясь понять – заблудился, либо нет?
– Я тут.
Он пошел на голос, идущий из-за разлапистого широкого дерева с торчащей половиной корней. Широкие округлые листья, серебристо-алые, уже начали опадать, давая место свежим, сверкающим свежими льдистыми остриями в раскрывающихся почках.
– У меня на поясе в широком кармане полотно и зеленое тесто. Разомни его и дай с полотном.