— Не хотел, говорит, по чести меня возить, больше возить не будешь; никогда не узнаешь, кто я такой…
Я так и обмер; думаю: ну, как он мог узнать мои мысли? Я отвечаю:
— Ваше благородие, не на вас…
— На меня, говорит: только помни, никогда тебе меня не узнать.
Дрожал я всю дорогу до Волкова от этакого страха. Привез туда; барин опять бросил бумажку.
— Прикажете завтра? — спрашиваю.
— Не нужно, — ответил — больше меня вовеки не будешь возить…
Ушел он и исчез между могилами, как дым улетел куда-то.
Думаю: шутишь. Выехал я опять на следующую ночь на набережную, простоял до утра, — никто с подъезда не выходил. Вижу, дворники метут банковский тротуар; я к ним:
— Кто, спрашиваю, тут живет?
— Никого, отвечают, нету здесь, кроме швейцара; утром приходят господа на службу, а к обеду расходятся; квартир никому нет.
Что за наваждение? Выехал я на вторую ночь, опять никого. Заехал с Галерной к дворнику, спрашиваю. Тот то же самое:
— Видно, — говорит, — тебе приснилось.
Дождавшись утра, вышел швейцар, — я его сейчас узнал; спрашиваю, — он даже осерчал, чуть не гонит в шею:
— Я тебя никогда и не видел, проваливай — какие тут жильцы! нНикто отсюда не выходил, и никого ты не возил, — все это тебе либо с дуру, либо со сна, а вернее с пьяна…
Постоял я еще ночь, утром поехал на Волково, давай толковать с сторожами; там я приметил рыжего одного, в веснушках, — все отреклись, и рыжий:
— Знать тебя не знаем, никого ты не привозил, и видим тебя впервые, — у нас строго заказано, никого в калитку по ночам на кладбище не пускаем…
Так это и кончилось, с той поры я не езжу на аглицкую набережную, заработок этот прекратился, — одна беда — лошадь сноровилась и все ее тянет туда… Хозяин дуется, ребята прохода не дают; а что это за оказия была с банковским этим самым барином, ума не приложу…
Николай Лесков
«Привидение в Инженерном замке»