— Серьезно? — У Сесили бешено стучало сердце. — Почему? Почему мы не можем ждать на горе, когда откроется окно?
— К октябрю погода будет нестабильной, станет слишком холодно и небезопасно водить сюда клиентов.
— Так скоро? А как же миссия Чарльза?
— Он может оставаться здесь сколько захочет. Может, это и к лучшему. Поверь мне, я считаю, что Чарльзу стоит остаться на горе в одиночестве.
— В каком смысле? — спросила Сесили.
Дарио вздохнул.
— Существует высокомерие, существует эго и существует Чарльз Маквей.
Сесили поежилась. Мысль о том, что кто-то заглушил сигнал и оставил их без связи, внушала ужас. Но Дарио, кажется, не был этим удивлен. Почему-то каждый разговор с ним сеял в ее душе новые семена сомнения в отношении Чарльза.
— Я должен поговорить с командой, — сказал он. — Оставайтесь здесь и пейте чай. Найдете дорогу до вашего базового лагеря?
— Конечно, — ответил Зак.
Сесили увидела, как Дарио поставил чашку и сжал руки в кулаки. Он весь был напряжен.
А когда выходил из палатки, то издал звук, от которого Сесили похолодела.
Свист.
Отрывок из блога Сесили Вонг. Сопровождая миссию «Четырнадцать чистых вершин»
После долгого периода — который показался протяженным в несколько недель, хотя на самом деле длился всего пять дней, — мрачной облачности и сильных снегопадов сегодня утром мы проснулись и удивились: на синем небе ярко светило солнце. Наконец-то! Я выбралась из палатки, и у меня создалось впечатление, что весь лагерь встал пораньше, чтобы полюбоваться видами.
Словосочетание «синее небо» едва ли может передать то, что у нас перед глазами. Здесь, наверху, воздух разрежен и более прозрачен, что позволяет видеть больше темноты, находящейся за атмосферой. В результате небо приобретает ультрамариновый оттенок; цвет его темнее, насыщеннее и интенсивнее, чем на уровне моря. Технически это называется «рэлеевским рассеянием».
А у меня не хватает слов.