Женщины направились в свой номер собирать вещи.
— Думаешь, мы поступаем правильно? — спросила Сесили, сев на край кровати.
Элиз, запихивавшая в чехол свой спальник, замерла, потом прошла через комнату и села рядом.
— Я доверяю Дугу, и я доверяю Чарльзу. Я сообщила ему эсэмэской, что случилось, и он ответил, что мы должны продолжать.
Сесили удивленно уставилась на нее:
— Чарльз так и сказал?
— Всегда тяжело, когда случается трагедия. Пусть и не в твоей группе. Но мы должны двигаться дальше. Ален не хотел бы, чтобы мы отказались от мечты.
Сесили подергала нитку, торчащую из постельного белья.
— Вообще-то я не уверена, что это моя мечта.
— Но ты же хочешь дойти до вершины?
Она кивнула:
— Хочу попытаться. Мне придется, если я хочу написать эту статью.
— Тогда я рада, что ты остаешься. Мы почтим память Алена на горе. А вернувшись домой, мы ничего не достигнем.
Ален хотел почтить память Пьера, оставив флажок на вершине. Может, и ей сделать то же самое?
— Спасибо, Элиз.
Они тщательно проверили комнату на предмет оброненных перчаток или забытых зарядок. Возвращаться было бы трудно. Когда Сесили с рюкзаком на одном плече вышла во двор, то сразу ощутила, что атмосфера опять изменилась. Носильщики нагружали на ослов сумки и бочки с провизией, на шеях животных позвякивали колокольчики. Сесили остановилась у входа в столовую, наблюдая за всей этой деятельностью.
— Какое утро. — Бен подошел к ней с другого конца двора.
Сесили насторожилась.
— Я видела тебя с Кристофом. Как он?
— Он остается в Самагауне. Позаботится о том, чтобы тело Алена благополучно доставили вниз. Сомневаюсь, что мы увидим его в базовом лагере. Безумие какое-то, правда? Я же виделся с этим парнем пару дней назад, и вот он мертв…