– У нас так же. Дураков везде хватает.
– Да. Хорошие слова.
…Через два дня мы приблизились к помеченному на карте карандашом району.
Обходили издали, тревожно посматривая вправо. Наконец, показались остатки первых строений. Даже издалека стало понятно – здесь шла война. Достал подзорную трубу, всмотрелся внимательнее.
В мирное время тут явно располагался обычный посёлок. Одноэтажные домики, сараи, гаражи. И по всему этому явно мелким гребнем прошлась артиллерия – ни одного уцелевшего строения. Разруха, как в фильмах про Сталинград.
Зюзя занервничала, напряглась – однако внятно объяснить причины такого поведения не смогла. На все мои расспросы отвечала односложно:
– Плохо пахнет.
Странный аргумент, особенно для того, кто в запахах не силён. Но и в паникёрстве разумную обвинить сложно.
Я насторожился ещё больше, ожидая любой, даже самой невероятной пакости.
Не выдержав, ушастая отправилась на разведку. Её неизвестность томила, похоже, сильнее, чем меня. Вернулась через час. Дёрганая, злая.
– Плохой запах там сильнее. Больше.
– Да что за запах? Объясни толком!
– Мне он не знаком. Так пахнут живые, которых я никогда не видела.
– Люди?! – мозг услужливо подсунул картинку полуразложившегося зомби, бредущего в нашу сторону с вытянутыми руками. А что? В наши дни и не такое может случиться. Вон, рядом собака говорящая идёт – и ничего, не удивляюсь.
– Нет. Не люди. Я не знаю, кто. Давай отойдём дальше, – внезапно предложила ушастая красавица. – Опасно. Я чувствую.
– Конечно, – и начал забирать левее, на восток, ускорив шаг. Лишняя верста нам не в тягость, шкура дороже.
Когда отошли километра на три, Зюзя внезапно сделала стойку, усиленно внюхиваясь в лёгкий летний ветерок.
– Пахнет кровью.
Я мысленно взвыл. Неужели опять? Неужели снова придётся влезать невесть во что?
– Давай обойдём. Ни к чему нам это…