— Почудилось мне, что в комнате есть кто-то. Осмотрись здесь.
Слуга все исполнил, но в комнате никого не нашел.
— Дак нет никого, барин. И кто быть может здесь? Кто пройдет сюда? Ведь в дому столько слуг. Мышь не проскочит.
— Совсем измотали меня на службе, Захар. Веришь ли, голоса мне чудиться стали.
— Дак могу я с тобой, барин побыть. Ты поспи, батюшка. Я в кресле посижу.
— Нет, Захар. Ты иди. Иди!
— Как велишь, батюшка.
Зотов снова остался один. Шаги слуги затихли в коридоре и голос снова вернулся. Он звучал громко у самого уха статского советника.
— Вурдалак на свободе и он придет за тобой. И нет тебе от сего спасения.
Зотов оглянулся по сторонам. Пламя свечей заколебалось, как от дуновения ветра.
— Что за нечисть балует? Изыди!
— Ты еще силу крестную призови, Зотов. Такого грешника как ты — поискать.
— Почему я слышу твой голос, но не вижу тебя? — вскричал Зотов. — Как сие может быть?
— Я дух и тела не имею, — был ответ.
Зотов поставил подсвечник на стол. Затем он стал креститься и шептать молитву «Отче наш».
Голос засмеялся.
— Про бога вспомнил, Иван Александрович? А не поздно ли? Сколь людей было брошено на пытки по твоим доносам. И сколько из них проклятия тебе в свой смертный час посылали?
— Я верой и правдой служил своему государю Петру Алексеевичу! В том нет моей вины!
— Но всегда ли твои уста говорили истину, господин Зотов?
— Чего тебе нужно?