Игнатьева не растерялась:
— Брат оной девки состоит конюхом в имении Кантемиров Архангельское. От него она все и узнала.
— И как тот управитель ожил?
— Дак нашли тело его замерзшее.
— Замерз? — переспросила царица. — А с чего замерз? Перепил что ли?
— Дак того не ведаю, матушка. Но точно, что замерз, и тело стало словно полено! Хоронить его сразу не приказали, ибо метель была тогда. Но в одну из ночей сей мертвец пришел в дом барский и напугал там холопов! — выпалила фрейлина.
— Стало быть, уже после смерти своей он в дом барина своего явился?
— Так, государыня-матушка.
Остальные стали шептаться, а императрица повернулась дежурному офицеру:
— Есть ли в приемной граф Остерман?
— Так точно, ваше императорское величество!
Анна отмахнулась от него рукой и сказала:
— Не стоит так орать, голубчик. Чай не глухая твоя царица. Приведи сюда Остермана!
В покои вошел вице-канцлер49 империи граф Андрей Иванович Остерман. На его полной фигуре был белого цвета кафтан с золотом, голову прикрывал седой пышный парик.
— Поди сюда, граф! — приказала императрица.
Остерман подошел и низко поклонился.
— Что за слухи снова на Москве появились, граф? Я ведь высказала свое недовольство слухами о вурдалаках? Али не слыхал того?
— Ваше величество! Государыня, я занимаюсь делами иностранными и делом сыска ведают иные…
— Я про сие и говорю! В дому посланца гишпанского де Лириа про сие говорят! И что посланец своему королю отпишет? Что варвары мы! И я варварская царица, но не императрица великая. И в том вижу поруху моей чести государевой!
— Но, государыня…