Современные старцы Горы Афон

«Георгий, — сказал он с властью своему ученику — ночью ты будешь охранять сад Когда увидишь дикого кабана, свяжи его своим поясом и приведи ко мне».

Отец Георгий сразу понял духовный смысл этого послушания и без страха пошел на испытание. Он знал, что молитва Старца отведет от него опасность.

В различных житиях святых мы читали о послушниках, восклицавших «Молитвами Старца моего…» и укрощавших диких зверей. И вот еще раз повторилось чудо послушания. В тот вечер дикий кабан, связанный и смирный, как овечка, был приведен к Старцу. Тот осенил его крестным знамением и велел уходить прочь и больше никогда не приходить.

Остановимся здесь и поразмышляем. Отец Георгий привел животное к Старцу. В тот момент бес усиливался сбросить и ученика, и Старца в пучину гордыни. Но они посрамили его. «Я ничего не сделал, — подумал ученик. — Все произошло так благодаря молитвам моего Старца».

«Я, — подумал в свою очередь Старец, — ничего не сделал. Смирение и послушание моего ученика призвали благодать Божию». О, святое послушание! Ты возносишь монахов на высоту и защищаешь от падения в пропасть. Ты восхищаешь небесную благодать и хранишь ее. Какую глубокую Божественную мудрость ты таишь! Да будут благословенны ищущие тебя. Да будут вдвойне благословенны отведавшие твоих святых плодов. Истинно, ты — сила непобедимая, «бесстрашие смерти, безбедное плавание, путешествие спящих» («Лествица», 4:3).

Послушание и священство

И сегодня можно видеть храм Успения в Катонакии, он очень хорошо сохранился, нетронутый всепобеждающим временем. Он величественной постройки, северная сторона его сливается со скалой. Он не такой бедный, как храмы других калив, но его нельзя назвать и богатым или пышным. Полутьма его способствует покаянному и молитвенному настроению молящихся. Из двух окон в южной стене можно видеть беспокойное Эгейское море.

Иконостас украшен простой деревянной резьбой. На нем пять икон. Хотя и написаны они в новом (западном) стиле, но вызывают почтение и почитание. Вверху — изображение Распятия, Богородицы и Иоанна Богослова, являющиеся редкими произведениями искусства, отличающиеся прекрасной живописью, богатой позолотой и изумительной работой по дереву. Надпись под Распятием: «Год 1862 по Рождеству Христову, сентябрь» указывает на точную дату его создания.

Придел, более светлый и относительно большой, может легко вместить десять человек Позднее, когда отец Игнатий стал известным духовником, люди ожидали обыкновенно там своей очереди на исповедь.

Если мы перенесемся на столетие назад, к тому времени, когда в этом суровом, безводном, окруженном скалами месте строилась церковь, мы сможем представить себе те огромные трудности, с которыми столкнулись строители вместе со старцем Неофитом и его учениками.

До того времени в Катонакии церкви не было, и поэтому Лавра приветствовала старца Неофита в его начинании. Церковь была необходима в этой пустынной местности, чтобы служить духовным потребностям отшельников. Она была посвящена Успению Пресвятой Богородицы. Это пришлось очень по душе Ивану, потому что церковь в Серрае была тоже посвящена Успению. Другой придел ее был посвящен Преображению, празднику, особенно любимому старцем Неофитом.

Храму нужен был священник, и, кроме Ивана, им никто не мог быть. В монашеском постриге он наречен был именем святителя Игнатия Богоносца — святого, ощущавшего в груди своей благодать Духа Святого. Имя это было также наградой за нравственную чистоту жития его.

Монах Игнатий был во всем примерным монахом. Он всегда стремился быть предельно точным на откровении помыслов Старцу, а также безукоризненно исполнять послушания. Рассказывают, что это ему удавалось, хотя Старец был очень строг. Об этом свидетельствуют и обстоятельства, при которых он стал священником.

Отец Игнатий был пострижен после шести лет послушаний. В течение всего этого времени он соблюдал строгий устав своего Старца. Так, в числе других правил, он выполнял и правило никогда не заботиться о своей плоти — он не мылся, не умывался, не причесывался. Он привык к этому, и правило это не казалось трудным; он не представлял себе, что когда-то нарушит его.

Однажды утром его Старец изумил его, сказав: «Отец Игнатий! Сегодня ты должен помыться, расчесать волосы и привести себя в порядок как можно аккуратнее».

Удивленный таким необычным послушанием, он не возразил ни слова. Началась «великая битва». Он вооружился щелоком и старательно стал выполнять послушание. Больше всего намучился с волосами, пока не промыл их, не распутал и не прочесал деревянным гребнем.

На следующий день, безо всяких объяснений, Старец объявил ему, что они идут в Лавру. Часа через два-три они пришли туда, и старец Неофит вошел внутрь, а отцу Игнатию благословил ждать снаружи. Через какое-то время его тоже провели внутрь, где он пал ниц пред старцами. И тут загадка разрешилась.

«Сейчас ты восприимешь благодать священства, ты не должен забывать о нас и поминать нас на проскомидии,» — сказали ему старцы Лавры.

Отец Игнатий был в полной растерянности. Его словно громом поразило, но он молчал. Старец его устроил так, как в обычае у индийских родителей, когда они устраивают свадьбу детей своих, не знакомя их до свадьбы. Конечно, он переживал сложные чувства, но, так как это была воля его Старца и, следовательно, воля Божия, он был мирен.

Вновь построенная церковь со вновь назначенным священником многое переменила в жизни пустыни. Была обустроена маленькая гавань, куда отшельники прибывали на общие богослужения по воскресным и праздничным дням. Пройдут десятилетия, прежде чем появится еще один такой духовный центр: прекрасная церковь Даниилитов будет построена сорок лет спустя. Церковь Успения была первой, и отец Игнатий благословлял всех детей пустыни.