Ангел в эфире

22
18
20
22
24
26
28
30

Игорь Ильич осторожно поцеловал супругу в блестящую от крема щеку.

— Спокойной ночи, — проговорил сдержанно, на что Настя равнодушно отозвалась: «Спокойной ночи…», поглядывая на его отражение в зеркале.

Муж секундно помедлил на пороге:

— Как Алина? Лучше?

— Все хорошо… Как только прорезался новый зуб, температура сразу упала, — утомленно произнесла Настя, закрывая банку с кремом.

— Ну и чудесно! — сдерживая зевок, одобрил супруг. — Все-таки я вызову завтра врача, пусть осмотрит девочку.

— Пусть, — согласилась жена.

Аккуратно притворив за собой дверь, Игорь Ильич, шаркая тапочками, отправился в свою спальню. У супругов были отдельные комнаты, и на территории друг друга они появлялись, только когда случалось нечто архиважное. Как, например, сегодня: звонок из Администрации Президента, сногсшибательные международные новости, болезнь дочери или…

Но никаких других «или» до сих пор не было.

Утром, появившись на работе, Настя сразу догадалась: что-то случилось… Ее коллеги ходят как будто мешком пришибленные; выпускающий, редакторы и рядовой персонал приглушенно скользят по комнатам, притушенно-тихо шепчутся или смущенно отводят глаза, избегая встречаться глазами со звездой.

Едва ведущая возникла на пороге редакции — оживленный шепоток мгновенно стих. Кажется, что-то действительно случилось…

Протасов, держа вынужденную улыбку на лице, спросил с показным спокойствием:

— Как дела, Настя? Ну так, вообще…

— Прекрасно, а в чем, собственно, дело?

Осторожно приобняв ее за талию, Антон проговорил:

— Давай прогуляемся в эфирную зону… У нас проблемы с версткой, тебе надо взглянуть…

Но, едва они выбрались из-под обстрела многих, очень многих пытливых глаз, он упреждаюше прошептал:

— Ты только не расстраивайся, ладно?

— Почему я должна… — Настя замолчала, мимоходом ответив на чье-то приветствие.

— Понимаешь, многие тебе завидуют, к тому же политические игры — вещь сложная, запутанная…