— Мама, потом, ладно?
К сожалению!
— Ты видела его? Как он?
— Откуда мне знать… Но думаю, с ним сейчас его первая жена.
Мама потрясенно молчала.
— А этот… — наконец спросила она. — Этот человек, который напал на Игоря Ильича? Ты его знаешь?
— Он в тюрьме, кажется… Ну или куда там их отвозят… В КПЗ? Мама, я не могу сейчас говорить…
— Ладно, ладно, милая… Тогда выпей чайку и немедленно ложись спать! Где Алина?
— Здесь, со мной.
— Еще с тобой есть кто-нибудь?
— Лена, как обычно.
— Скажи ей, чтобы заварила тебе чаю и положила грелку в постель!
— Ладно, мама.
— И еще, Настя… Знаешь, Захарушка так напуган… Он боится… Все-таки он много сделал для тебя, и ты могла бы ему помочь…
— Я подумаю… Ладно, я поговорю насчет его со своим шефом.
— Спокойной ночи, солнышко!
— Спокойной ночи, мама…
Глубокая ночь, а ей не спится.
Она подходит к окну. За стеклом переливается огнями огромный город, похожий на торжественный пирог с зажженными розовыми свечками. Ей подвластный город. Ею покоренный город.
Она парит над ним неслышно, как ангел, но внутри ее почему-то нет никакой радости. Ни капельки, ни грана! Только тоска и опустошенность. И еще — абсолютное всеобъемлющее одиночество.