Лавка древностей. Томъ 2

Къ счастью, подоспѣла хозяйка гостинницы. Эта умная, проворная женщина сейчасъ же сообразила, что нужно сдѣлать, чтобы помочь больной: она уже несла подогрѣтую водку, разбавленную водой, а за ней шла служанка съ уксусомъ, нюхательнымъ спиртомъ и т. п. средствами, — эти средства всегда подъ рукой, — съ помощью которыхъ имъ и удалось настолько привести дѣвочку въ чувство, что она уже могла, хотя и слабымъ голосомъ, поблагодарить ихъ за хлопоты и протянуть руку бѣдняге-учителю, стоявшему около нея съ крайне озабоченнымъ лицомъ. Тутъ обѣ женщины въ одинъ мигъ, прежде чѣмъ она успѣла произнести еще хоть слово, или пошевельнуть пальцемъ, подняли ее на руки и унесли наверхъ, гдѣ и уложили въ постель, укутавъ одѣялами. Затимъ онѣ обмыли ея похолодѣвшія ноги, обернули ихъ фланелью и послали за докторомъ, который тотчасъ же и явился.

Поспѣшно войдя въ комнату, этотъ краснощекій господинъ, съ огромной связкой брелоковъ, болтавшихся поверхъ чернаго, полосатаго атласнаго жилета, усѣлся у постели больной, вынулъ часы и сталъ щупать пульсъ. Потомъ онъ посмотрѣлъ на ея языкъ и опятъ пощупалъ пульсъ, все время, якобы въ глубокомъ раздумьи, поглядывая на стаканъ съ виномъ, до половины отпитый, стоявшій на столѣ.

— Я бы посовѣтовалъ ей… принимать время отъ времени по чайной ложкѣ подогрѣтой водки съ водой, изрекъ онъ наконецъ.

— Да мы это-то, сударь, и давали ей, замѣтила обрадованная хозяйка.

— Загѣмъ, затѣмъ… недурно было бы поставить ей ноги въ теплую воду, а потомъ обернутъ ихъ фланелью, продолжалъ докторъ тономъ оракула; когда онъ поднимался по лѣстницѣ, онъ наткнулся на ножную ванну, — да скушатъ чего нибудь легонькаго, ну хоть бы крылышко цыпленка, на ужинъ.

— Боже милосердый, да вѣдь у меня, какъ нарочно, сейчасъ жарится на плитѣ цыпленокъ! воскликнула хозяйка.

И точно, изъ кухни несся пріятный запахъ жаренаго цыпленка, заказаннаго учителемъ. Вѣроятно запахъ этотъ не миновалъ и докторскаго носа.

— Послѣ ужина вы можете ей дать стаканъ теплаго глинтвейна, если она пьеть вино, произнесъ докторъ, важно подымаясь съ мѣста.

— Съ поджареными ломтиками хлѣба, подсказала хозяйка.

— Пожалуй, можно и съ поджареными ломтиками хлѣба, снисходительнымъ тономъ проговорилъ докторъ. — Только имѣйте въ виду: кромѣ хлѣба, ничего.

И онъ торжественно вышелъ изъ комнаты. Онъ произвелъ на всѣхъ въ домѣ самое блатопріятное впечатлѣніе своими мудрыми совѣтами, которые такъ удивительно сходились съ ихъ собственными. Всѣ говорили, что онъ чрезвычайно искусный врачъ, что онъ умѣетъ приноравливаться къ организму больного, въ чемъ, кажется, они не ошибались.

Больная между тѣмъ вздремнула, такъ что ее пришлось разбудить, когда ужинъ былъ готовъ. Она видимо встревожилась, узнавъ, что дѣдушка внизу, далеко отъ нея; поэтому его позвали наверхъ, и онъ долженъ былъ ужинать вмѣстѣ съ ней, а для того, чтобы окончательно ее успокоить, ему приготовили постель съ сосѣдней комнатѣ. По счастью, ключъ отъ его двери оказался съ ея стороны. Какъ только хозяйка ушла къ себѣ, дѣвочка соскользнула съ постели, повернула ключъ въ замкѣ и, перекрестясь, съ спокойнымъ сердцемъ легла спать.

Долго сидѣлъ учитель въ кухнѣ, у опустѣлаго очага и съ сіяющей отъ счастья физіономіей покуривалъ трубку. Онъ мысленно благодарилъ судьбу, такъ кстати направившую его въ эту сторону, что дало ему возможность придти на помощь бѣдному ребенку и, насколько хватало умѣнья, старался отдѣлываться отъ разспросовъ любопытной хозяйки, желавшей знать рѣаштельно все, до мельчайшихъ подробностей, о жизни Нелли. Онъ былъ такой чистосердечный человѣкъ и такъ далекъ отъ всякаго притворства и лжи, что она, конечно, могла бы въ нѣсколько минутъ добиться отъ него, чего хотѣла, но это оказалось невозможнымъ, потому что онъ и самъ ничего не зналъ о Нелли. Такъ онъ и объявилъ хозяйкѣ, чему та, разумѣется, не повѣрила. Онъ, дескать, увертывается; конечно, у него есть на то свои причины. Боже сохрани, чтобы она стала вывѣдывать чужія тайны: это вовсе не ея дѣло, у нея достаточно и своего. Она, молъ, такъ, просто изъ вѣжливости, сдѣлала этотъ вопросъ, зная, что получитъ такой же вѣжливый отвѣть, и совершенно удовлетворена. Конечно, ей было бы пріятнѣе, если бы онъ съ самаго начала предупредилъ ее, что, молъ, не желаетъ съ ней разговаривать, и только; тогда, по крайней мѣрѣ, не было бы никакихъ недоразумѣній, но во всякомъ случаѣ она не считаетъ себя въ правѣ обижаться. Ему лучше знать, какъ поступать, и онъ воленъ говорить или не говорить. Никто объ этомъ и спорить не станетъ. Видитъ Богъ, что она нисколько на него не въ претензіи.

— Могу васъ увѣрить, голубушка, что я вамъ сказалъ истинную правду, вотъ хоть бы передъ образомъ побожиться, кротко оттоваривался учитель.

— Ну, такъ я вамъ вѣрю вполнѣ, отозвалась хозяйка сразу возвращаясь къ своему обычнему доброму настроенію;- мнѣ совѣстно, что я такъ надоѣдала вамъ своими приставаніями. Но что будешь дѣлать, любопытство — присушій всѣмъ намъ; женщинамъ, грѣхъ.

При этихъ словахъ мужъ ея почесалъ себѣ голову «дескать и мы не безъ грѣха на этотъ счеть», но онъ не успѣлъ бы высказать свое мнѣніе, если бы даже и желалъ: учитель его предупредилъ.

— Повѣрьте, сказалъ онъ, — еслибъ я зналъ что нибудь! я бы съ радостью, хоть шесть часовъ кряду, отвѣчалъ на ваши вопросы: я такъ благодаренъ вамъ за то искреннее участіе, которое вы оказали больной. Но это не въ моей власти; мнѣ остается только просить васъ и завтра утромъ позаботиться о ней и раненько увѣдомить меня о ея здоровьѣ. Расходы за всѣхъ троихъ я, разумѣется, беру на себя.

Они разстались въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ, чему, конечно, не мало способствовало упоминаніе о платѣ. Учитель отправился въ свою комнату, а тѣ въ свою.

Утромъ ему дали знать, что дѣвочкѣ лучше, но что она очень слаба: ей слѣдовало бы денекъ отдохнуть и посидѣть на постной пищѣ. Это извѣстіе нисколько его не огорчило; онъ сказать, что у него день, два лишнихъ въ запасѣ и что онъ съ радостью переждетъ, пока дѣвочка немного поправится. Такъ какъ больной только къ вечеру позволена было встать съ постели, онъ велѣлъ передать ей, что зайдетъ къ ней въ такомъ-то часу, и, взявъ книгу, ушелъ изъ дому.

Онъ возвратился домой какъ разъ къ назначенному времени и прямо прошелъ къ больной. Когда они остались вдвоемъ, Нелли заплакала. Прослезился и учитель, глядя на ея осунувшееся личико, хотя онъ энергически протестовалъ противъ такой слабости, — говорилъ, что это безуміе съ ихъ стороны, которое легко можно избѣгнуть: стоитъ лишь захотѣть.