— Можно войти? спросила миссъ Сэлли, заглядывая въ дверь.
— Конечно, можно, отвѣчалъ братецъ.
— Гм? вопросительно кашлянула сестрица.
— Да, могу сказать, дѣло уже сдѣлано.
XX
Чекстеръ недаромъ сердился, разсказывая о дружбѣ, установившейся между постояльцемъ Брасса и семействомъ Гарланда. Дружба эта не только не охладѣвала, но, повидимому, росла. Старикъ Гарландъ имѣлъ съ нимъ постоянныя сношенія. Какъ нарочно, жилецъ Брасса, вѣроятно вслѣдствіе волненій и разочарованій, испытанныхъ имъ въ послѣднюю поѣздку, немножко прихворнулъ. Это сблизило ихъ еще больше: не проходило дня, чтобы кто нибудь изъ семьи Гарландъ не посѣтилъ больного.
Такъ какъ лошадка къ этому времени напрямикъ отказалась слушаться кого либо, исключая Кита, ни одна поѣздка не могла состояться безъ его участія; кромѣ того, онъ, какъ почтальонъ, каждое утро являлся въ извѣстный часъ въ Бевисъ-Марксъ съ какимъ нибудь порученіемъ.
М-ръ Самсонъ Брассъ, вѣроятно не безъ причины такъ усердно подстерегавшій Кита, вскорѣ научился издали распознавать рысь лошадки и стукъ кабріолета. Какъ только, бывало, усльшитъ онъ, что экипажъ заворачиваетъ за уголъ, онъ тотчасъ же откладываетъ перо въ сторону и весело потпраетъ руки.
— Ха, ха! опять здѣсь пони! славная лошадка! и какая послушная, не правда ли, м-ръ Ричардъ? не правда ли, сэръ? говоритъ онъ, посмѣиваясь.
Дикъ обыкновенно отвѣчаетъ что попало, и тотъ становится на спинку кресла, чтобы, поверхъ занавѣски, поглядѣть въ окно, кто пріѣхалъ.
— Опять старый джентльменъ! восклицаетъ онъ. — Какая представительная наружность, м-ръ Ричардъ! Всѣ черты дышатъ спокойствіемъ и благоволеніемъ. На мой взглядъ, онъ олицетворяетъ собой короля Лира въ ту пору его жизни, когда онъ еще владѣлъ своимъ королевствомъ. То же добродушное лицо, тѣ же сѣдые волосы, та же небольшая лысинка, таже способность вдаваться въ обманъ. Пріятный, очень пріятный предметъ для созерцанія!
М-ръ Гарландъ выходитъ изъ экипажа и отправляется наверхъ, а Самсонъ кланяется и улыбается Киту изъ окошка, затѣмъ выходитъ на улицу, чтобы съ нимъ поздороваться, и между ними завязывается равговоръ въ родѣ слѣдующаго:
— Холеная лошадка, говорилъ Брассъ, лаская пони, это дѣлаетъ тебѣ честь, Китъ! она такая гладкая и такъ блеститъ, точно ее съ головы до ногъ покрыли лакомъ.
Китъ улыбается, приподнимаетъ шляпу и самъ треплетъ лошадку, увѣряя Брасса, что другой такой, пожалуй, и не найдешь.
— Дѣйствительно, чудный конь! восклицаетъ Брассъ, — и, къ тому же, умница какой!
— Онъ все равно, что человѣкъ, пойметъ, что ему ни скажешь, расхваливаетъ Китъ лошадку.
— Въ самомъ дѣлѣ? удивленно восклицаетъ Брассъ, не смотря на то, что онъ счетомъ двѣнадцатый разъ ведетъ тотъ же самый разговоръ, на томъ же самомъ мѣстѣ, съ тѣмъ же самымъ Китомъ и въ тѣхъ же самыхъ выраженіяхъ.
— Когда я въ первый разъ увидѣлъ лошадку, мнѣ и въ голову не приходило, что мы съ ней такъ подружимся, говорилъ Китъ, довольный тѣмъ, что адвокатъ интересуется его любимцемъ.
— Ахъ, какой это для тебя, Христофоръ, дивный предметъ для размышленій, — умильно произноситъ стряпчій. Неистощимый запасъ возвышенныхъ принциповъ и всяческой добродѣтели бьетъ у него черезъ край. — Дивный предметъ! Этимъ можно гордиться. Честность — самая лучшая политика. Я это всегда испытываю на самомъ себѣ. Не дальше какъ сегодня утромъ я потерялъ, благодаря своей честности, 47 фунтовъ 10 шиллинговъ. Но я знаю, что это все на пользу, все на пользу!
Брассъ нарочно щекочетъ себѣ носъ перомъ и со слезами на глазахъ смотритъ на Кита, а тотъ, глядя на него, думаетъ, что если наружность бываетъ обманчива, такъ это именно можно сказать о Брассѣ.
ebooksa