— А ты не пугай! — Челах вдруг сорвался на крик, затопал ногами. — Хватит горлом-то брать! Будет!
Солист всем корпусом повернулся к нему, оскалил зубы. В порванной грязной одежде, заросший, с всклокоченными волосами, он был страшен.
Внезапно Челах охнул, схватил штурвал здоровой рукой, резко крутанул. Корму катера занесло. Камень, в который они чуть не врезались, чиркнул по борту, исчез за кормой.
— Ослеп? — завопил Челах. — Мало тебе загубленного «Фархада»?
Солист промолчал.
А бандит с разбитой рукой продолжал бушевать.
— Какую тебе липу добыли, — кричал он, — водительские права, путевку, все честь по чести! А ты? Ты что наделал? А малого на берег кто посылал? Снова ты. Мол, плаваешь хорошо, а мы еле гребем на воде. Чем тебе малый не угодил? Ты лодку ждал, он катер тебе пригнал… О деле думай, о том, чтобы концы замести!
Все это Челах выкрикнул одним духом. Но главного не сказал. Главным было убийство валютчика. К Бурову ввалились втроем. Однако разговаривал с ним только Солист. Он же и пытал. И под утро, когда надо было уходить, прикончил его.
Уже тогда Челах принял решение: выдаст убийцу, если шайку застукают. Причем сделает это раньше, чем Солист расколется на допросе. Так выгоднее.
Впрочем, была надежда, что все обойдется. В доме сработали чисто. Следов не оставили. Потому-то и рискнули продолжать поиски золота даже после того, как на месте побывала милиция.
Золота не нашли. Челах сказал: с него хватит, теперь — сидеть тихо, ждать, чтобы все вокруг успокоилось. Но Солист не был согласен. Как всегда, настоял на своем. Уговорил выйти за рыбой. И вот результат…
Бандит с ненавистью посмотрел на главаря. Тот словно почувствовал, обернулся. И Челах отвел глаза.
— Про уголовку Теймур разведал? — спросил Солист.
— Кто же еще, — ответил Сушков.
— Выкладывай, как было.
— Приплыл на берег. Темень кругом. Насилу разыскал его. Рассказал как и что. Думал, базарить будет: «Фархада»-то на его денежки покупали. У него главный пай.
— А он?
— Всплеснул руками, стал благодарить своего аллаха, что так случилось. Сказал, что оперативники в поселок нагрянули, обложили стежки, нас поджидают. А он мечется в своей конторе, ума не приложит, как предупредить, чтобы мотали мы с этих мест.
— Откуда старик дознался про оперов?
— Разговор был. На его почте по телефону с городом разговаривали. Он и подслушал, когда почуял неладное. У него второй телефон, в другой комнате…