Под ударом

Немец, учившийся у нас, и понимавший по-русски, понял проблемы покупательницы.

— Можем упаковать в две небольшие коробки, фрау.

— Правда? Вот хорошо-то… Николай, ты что стоишь? Тащи эти две в машину, давай, давай. Не стой столбом!

Николай взял коробку. Немец подмигнул ему… в ГДР такими делами занимались лишь те, кто получал на это неофициальное разрешение от партийных органов или Штази, секретной полиции. Несмотря на официально декларируемую дружбу, Штази следила за советскими военными и этот тип вечером наверняка напишет рапорт, как теща советского генерала занимается мешочничеством.

Все просто. Сюда — то, что здесь пользуется спросом: духи Дзинтарс, какие-то лекарства, какие у нас копейки стоят. Золото в украшениях. Обратно — Грюндиги. Навар… ну, наверное, раз пять, если не больше… В служебной квартире — барахло прямо ящиками стоит; наверное, придется до станции на грузовике везти.

Супруга генерала Половцева, Ирина Альбертовна — тоже, кажется, этим занималась, но без особой охоты. Скорее для матери, чем для себя. В Дрездене — он возил ее не раз — они бывали в картинной галерее, в опере. Покупала она в основном одежду — в ГДР была очень хорошая одежда и обувь. Делала она это с какой-то усмешкой… роза, выросшая на жирном перегное советской торговли…

Николай погрузил первую коробку, пошел назад. Злата Иосифовна и Маркус — так звали немца — разгружали коробку, перекладывая содержимое в две маленьких. Как только Николай вошел, Злата Иосифовна еще в дверях бросила на него взгляд — быстрый, хищный. Привычный.

Интересно, сколько же она так натаскала? Наверное, миллион есть — не меньше. Неужели не хватит?

Нет… таким — никогда не хватает. Никогда!

Честной она никогда не будет. Стыдить ее — что против ветра мочиться. Уговаривать не тащить — это все равно, что уговаривать ветер не дуть, а дождик не лить.

Ну, вот и что с такой делать?

— Иди, неси вторую. Мы тут… сейчас.

Торговаться будет…

Как без этого…

…

Еще через час — заехали в продуктовый — культурная программа тещи генерала в Дрездене была исчерпана. Проехав окрестностями, они выехали на трассу, ведущую в Вюнсдорф. Машин здесь было немного, но дороги почему-то лучше — и Николай довел стрелку спидометра до сотни. Волга — летела по старому, еще времен Рейха автобану, как по стеклу.

Вот так вот. Из боевого офицера — в паркетного шаркуна, лизоблюда и поддакивальщика. Хорошо, что карьера, наверное, в гору пойдет — у тех, кто при штабе обретается, она быстро в гору идет.

Нет, здесь не так-то все плохо. Кругом свои. Работа — не бей лежачего, портфель за начальником штаба группировки носить и его заодно охранять.

Ну и при необходимости — теще генерала культурную программу организовывать.

А вы как хотели? В каждой избушке свои…