Танцы для кого-то могут показаться более доступным видом катания. Это обманчивое впечатление быстро пропадает, когда фигурист начинает осваивать сложнейшие танцевальные шаги. Бывает, что приходят и совсем юные, но они должны быть с техникой катания на «ты».
Самая большая проблема в танцах — найти свою «половину». Конечно, перейдя в танцы, спортсмен в первую очередь поменяет коньки и столкнётся с другой, нежели в одиночном катании, техникой. Уйдёт примерно год-полтора, прежде чем фигуристы почувствуют себя дуэтом.
На что же мы обращаем внимание, когда берём фигуристов в танцы? Идеально, если этого спортсмена можно представить танцовщиком в балете. Это означает, что у него есть «выворотность», «шаг», музыкальность, желание кататься «на публику», артистизм, красивые линии и пропорции тела, эмоциональность.
Бесспорно, многое можно развить и наработать. Отсутствие хороших внешних данных не может служить препятствием к победе.
Вот два примера. Несколько лет назад известная американская пара закончила свою карьеру, выиграв всё, что можно выиграть. Оба были небольшого роста. Партнёрша не обладала ни внешней привлекательностью, ни балетными пропорциями. Но их катание завораживало. Образы, которые они создавали в своих программах, заставляли забывать о недостатках.
Другие чемпионы, из Франции, подняли мировой уровень танцев своей виртуозной техникой, музыкальностью, исполнением оригинальных постановок. Их катание настолько органично, что ты не замечаешь той сложности движений, шагов, поддержек, которыми насыщены их программы.
В работе я прежде всего стремилась научить своих воспитанников виртуозно «владеть коньком».
У меня были разные ситуации, но принципы в подборе партнёров в дуэт оставались без изменений. Умение слушать тренера, вести диалог, желание побеждать, не сдаваться при неудачах и обладать таким мастерством, что его трудно недооценить. Я всегда считала, что надо быть на три головы выше конкурентов.
За мою долгую практику отношения между родителями воспитанников и мной складывались по-разному.
Однажды мы с мужем были на тренировке звёздной группы почитаемой нами Этери Тутберидзе. Занятия ещё не начались, а мамы и папы фигуристов уже расположились вокруг льда, по-хозяйски заняли места. Я была удивлена, что такой закрытый тренер, как Этери, проводит тренировку в открытом формате. Спросила, не мешает ли это? И получила ответ: «Нет, не мешает».
Согласна, что без контакта с родителями растить чемпионов сложно, но такое чрезмерное погружение в работу тренера и спортсмена, на мой взгляд, может стать и помехой, тем более если речь идёт о танцевальном дуэте.
Прежде всего тренер и ученики, в моём понимании, — это профессиональный союз. Союз, построенный на доверии и послушании, где диалог укрепляет веру в наставника.
Тренер всегда принимает решение по обстоятельствам. Иногда его стиль работы может показаться приказным и резким. Представьте: тренер настаивает, чтобы спортсмен преодолел сковавшую его усталость. Ученик старается и из последних сил выполняет необходимое задание. Естественно, смотреть на это родителю тяжело. Ну, а если тренер обнимет спортсмена и с улыбкой скажет какие-то добрые слова, тут у мам может проскользнуть и ревность. Очень важно найти правильную форму общения с родителями, объяснить, как тяжело работает на льду и в зале их ребёнок, возможно, дать совет, как отдохнуть и провести время дома. Тренер всегда должен слышать ученика, даже если изучение нового материала, прокаты программ на выносливость требуют жёсткости в голосе и настойчивых команд — «ещё раз».
Контакт с родителями танцоров — дело непростое. Особенно если учесть, что речь идёт о паре — о двух разных семьях. Дома у девочки обсуждают одни проблемы, у мальчика — другие. И не всегда их родители находят между собой общий язык. Обсуждения могут дойти и до скандала. Случаются и такие крайности: родители сами оценивают исполнение твизлов своими детьми и выносят вердикт: тренер уделил больше внимания работе с другой парой, и теперь у тех всё получается лучше.
Может быть и такая реакция взрослых: мол, наши дети приходят домой с тренировок измочаленные, а результатов всё нет и нет. Да и вообще тренер делает ставку не на нашу пару. Как тут быть? Что ж, часто в нашем деле подобное ведёт к переходу в другую группу, к другому тренеру.
Когда разрыв происходит по обоюдному согласию учеников и тренера, воспитавшего и создавшего пару, тут трудно что-либо возразить. Возмущает другое, когда затевают игру тренеры, я их называю просто и ясно — жулики. Они психологически воздействуют на родителей и спортсменов. Методика таких «захватов» давно известна. К сожалению, перспективная, хорошо обученная пара или фигурист могут легко попасть под влияние того, кто привык собирать урожай чужих медалей.
Часто ли это случается? Часто. И каждый раз такие тренеры действуют всё изощрённее. Теперь всё больше в ходу обещания потенциальным перебежчикам материальных благ. Родители разные, не будем скрывать, есть падкие на деньги, заработанные их детьми. Такие готовы пожертвовать всем, включая элементарную порядочность. И тут уже на голову «родного» тренера могут вылить всю грязь, обвинить во всех грехах. Звучат аргументы: специально сдерживала талантливого ребёнка, не решала вопросы с судьями, не имеет «правильного контакта» с руководством. Всё это мне хорошо знакомо.
Обычно такие тренеры-жулики не умеют планировать работу на длинный период, не знают, как осуществлять поэтапный график занятий, чтобы не сломать спортсмена чрезмерными нагрузками.
Получив готового талантливого фигуриста или пару, они начинают всё «обновлять», но это только на словах. Ну да, новая музыка, новая программа, новые костюмы. На коротком отрезке времени это срабатывает, и мы видим результат техники, наработанной с предыдущим наставником, видим плоды прежней подготовки. Этого хватает на сезон. Затем наступает расплата, и спортсмены, как правило, заканчивают свой «полёт к звёздам». Для жулика это не потеря, на очереди другой объект для переманивания.
Если спортсмены, состоявшиеся чемпионы, названы жуликоватым тренером «мои», то тогда вопрос: «Кто же их воспитал и подвёл к олимпийской вершине?»
ebooksa