Действительно, это пулемет был очень скорострельный. Последняя разработка Ландау. В Тридцать Седьмом году его, как обычно, посадили в тюрьму. От нечего делать он там придумал скорострельный пулемет на совершенно иных принципах, чем это обычно делалось.
— Преждевременно, — был ответ Эстэ. — Засем нам такие пулеметы. И добавил, правда, мягко: — Пусть сидит. — И действительно, Эстэ был, как всегда прав. Когда все-таки Умники и Умницы в лице Капицы, Курчатова, Сахарова и Оппенгеймера — тогда он еще работал на нас — и жены Хрущева, которая одно время была любовницей Ландау, уломали Эстэ и Теоретика выпустили, произошел трагически-курьезный случай. Секретные Материалы, эти самые чертежи пулемета, украли. И сделали его уже Заграницей. Как, впрочем, и Мессершмидта тоже украли германские разведчики. А ведь это был наш, здесь еще придуманный самолет. Впрочем, это не тот случай. Чертежи скорострельного пулемета продал немцам Фишер-Абель. По приказу самого товарища Эс.
— Зачем нам продавать его? — спросил тогда Фишер.
— Он нам узе не нузен, — ответил Эстэ.
— Я продам его, как разработку Резерфорда, — сказал Абель.
— Так будет лучше, — сказал Эст. — Харашо.
Во время бомбежки пулеметчики были очень глубоко под землей. Поэтому они не пострадали. В лучах восходящего солнца они собрали и установили пулемет недалеко от чудом уцелевшего Радара. Они и должны были его защищать. Это был Радар Стратегического Назначения. Потому что выдавал информацию непосредственно в Бункер Гитлера. Гитлер, между прочим, не верил, что товарищ Эстэлин сможет начать Эту Войну первым. Но друзья, особенно старался Борман, убедили Фюрера, что надо на всякий случай подстраховаться. А вдруг Белые с помощью Секретных Материалов смогут переубедить этого Эса. Кстати немцы называли Красных Белыми по той простой причине, что Гитлер не различал цветов. Ему казалось, что различает цвета. Но это было только его личное мнение. Когда-то Гитлер, еще учась в Гарварде, пытался стать художником, брал уроки у самого Пикассо. Но Великий Миллиардер, в конце концов, был вынужден сказать немцу:
— Мин Херц, играйте лучше в шахматы.
— Чем же это лучше? — спросил Гитлер.
— Там надо знать только два цвета. Блэк энд Вайт. Черный и Белый. Это Ваш стиль. Я Вам серьезно говорю. У Вас, как у Великого Микеланджело, слишком сильно развито воображение. Вы видите то, чего нет. Понимаете? У Вас-то все в цветах Радуги. Но другие видят только Вашу гениальную суть Черное и Белое.
Ну, в дальнейшем, чтобы сразу всё было ясно, Фюрер отдал распоряжение делить всех только на Черных и Белых. И, соответственно, если сам себя он считал Черным, то товарищ Эс становился Белым.
Итак, Бригаде Бидо. Было приказано не соваться к Радару.
— Иначе Вы всех лошадей истребите, товарищ Бидоннафф, — сказал по телефону Зюкафф.
— Вы кто такой? — ответил Бидо в трубку. — Маршал Зюкафф? Нет? Тогда пригласите, пожалуйста, к телефону Маршала товарища Эстэ. Товарищ Эстэ? Узе?
— Зачем дразнишься, Бидо, а?
— Прости, Ле-Нин, я просто волнуюсь. Этот Зюкафф приказывает мне отступить от Радара. Но конники Бидоннаффа никагда не отступают!
Кстати, начет Ле-Нина-Эстэ. Близкие друзья и родственники часто называли Эстэ Ле-Ниным. Это был ЕГО псевдоним. Сокращенно Лен. Иногда у вечно заикающегося Зюкаффа это прозвище звучало, как Леннон. А любимчик Эса Ракси в минуты умиления называл товарища Эса Дядюшка Джо. Госпоже Серовой это слышалось, как Джон. Она и называла его, как известно, Джон. Например, она говорила:
— Джон, ты заказал мне Виски Молт в Шотландии? — Или:
— Джон, ты пробовал Греческий Коньяк?
— Да, узе.
ebooksa